День оказался длинным и трудным. От постоянного недоедания мне тяжело давалась физическая нагрузка. Раньше что? Магия упрощала жизнь, а сейчас могла выдать. Но я старалась. Хрумт скупо похваливал, одобрительно крякал, когда кидалась помочь донести покупки. На меня подозрительно косились, но торговец одобрял мой порыв словами, и я тянула на себе корзины с овощами.
От голода подводило живот, часто громкими звуками оповещая окружающих о своем недовольстве. Хрумт словно и не замечал частых звуков, подсчитывая монетки в мозолистых руках. Видно было, крестьянин привык к тяжелой работе на земле, труд свой ценил и не собирается разбрасываться заработком. За работу заплатит, а на большее можно не рассчитывать. Я и не претендовала. Лишь бы доволен остался и со мной расплатился, а голод он что? Каждый день есть хочется, привыкла уже.
— Тебя как зовут? — спросил он вечером, когда почти все распродал.
— Тиль, — сократила имя, чтобы не навести на подозрения.
— Хм, — неожиданно хмыкнул он и чуть помолчав, добавил, — А мне нравится. Хоть ты и девчонка, а имя для пацана подойдет. Вот так и назову сына! Тиль! Звучит.
— Зато Хрумт напоминает звук, когда сочно жуешь капусту, — тепло улыбнулась ему.
— Точно! Как ты догадалась? Отец так и придумал меня назвать, — рассмеялся довольный мужчина, — Долго говорил, что в капусте меня нашел, да посмеивался, когда я пытался в кочанах на грядках детей рассмотреть. Хо-хо.
С ним было хорошо. Веяло спокойствием, теплотой и заботой. А когда он полез в свой кошель, куда бережно убирал каждую заработанную монетку, сердце зашлось от предвкушения. За последнее время со мной расплачивались лишь едой, которой всегда оказывалось слишком мало нам троим. Мама подсовывала мне побольше, но я каждый раз оставляла им на утро, чтобы могли подкрепиться, дожидаясь моего возвращения поздно вечером.
Хрумт протянул всего одну монетку, крепко зажав ее пальцами, опасаясь уронить в грязь под ногами. Я его понимала. У крестьян труд тяжелый. Вкалываешь с утра до ночи, да надо еще отложить, чтобы в сезон дождей было чем питаться.
— Благодарствую, лаэр, — протянула руку за платой.
Неожиданно он перехватил меня за запястье и резко дернул на себя, прижал к груди и широкой ладонью прошелся по спине.
— Значит, не обознался. Фэйри, — прошипел он мне на ухо и оттолкнул.
Дернулась в сторону, чувствуя взметнувшиеся за спиной нити, они свивались в ожидающую петлю. Донесет темным и получит вознаграждение? Почему нет? Каждый жить хочет. И я тоже.
Торопливый шаг назад, и позади услышала хлесткий звук.