— Кошка, говоришь… — Маша подёргала дверь, затем подошла к окну и оглядела решётку. Первый этаж, но выбраться не было никакой возможности.
Маша огляделась в поисках пакета и удручённо констатировала, что все её вещи, включая телефон, оказалось в руках Люсьена. Как он поступит с тем, что найдёт? Следовало признать, что она могла ошибаться в парне, но делать этого категорически не хотелось… Ну не возможно было поверить, чтобы он был на стороне Бориса Егоровича Хвошни, что бы тот ему не обещал! Однако, обстоятельства говорили об обратном, и только обычная её поспешность помешала выяснить всё до конца. Нужно было разговорить его, заставить признаться, сделать вид, что он тоже ей нравится, и тогда…
Маша одёрнула себя. Это был бред чистой воды. Люська далеко не дурак и сразу бы догадался об её намерениях. Глупая любопытная кошка…
В раздумьях Маша уселась снова на гору одеял, поджав под себя ноги. Ладони зудели и очень хотелось пить.
— Хоть бы миску поставил с водой, — пробурчала она.
За дверью послышались тихие шаги. Маша замерла и сжала руки в кулаки. Вернулся?
Кто-то прошёл мимо комнаты, в которой находилась Маша, и она с удивлением поняла, что открывать дверь никто не собирается. Она прислушалась, приложив ухо к замку. Скрипнула другая дверь, недалеко от неё. Послышалось звяканье и шорох.
— Эй! — озадаченно позвала Маша. — Кто здесь?
Шум прекратился.
— Я же слышу, что вы там! Кто это? Откройте меня, пожалуйста! — Маша подёргала за ручку.
Через пару долгих томительных минут она услышала, как этот кто-то приблизился. Стоял там и дышал.
За какое-то мгновение на Машу вдруг напал истерический смех. Она прыснула в кулак, хотя и не собиралась смеяться. Это действительно было нечто нервное. Еле сдерживая позыв расхохотаться во всё горло, Маша поскреблась в дверь.
— Я просто идиотка какая-то, вечно оказываюсь не в том месте не в то время. Там есть кто-нибудь, а?
— Художница, ты что ли?
— Тоня?! — недоверчиво произнесла Маша. Слёзы выступили у неё на глазах, рискуя превратиться в ливень. Маша снова затрясла дверь.
— Да погоди ты, — Тоня ударила с той стороны ладонью, пытаясь утихомирить пленницу, и зазвенела ключами. — Сейчас… Я думала, мне послышалось. А это ты, истеричка…
Истеричка было самым правильным словом, которое обозначало нынешнее Машино состояние.
Дверь распахнулась, и Маша почти упала в объятия малярши.
— Ёшки-матрёшки! — воскликнула Тоня, и Машу привычно обволокло пивным духом. — Не ожидала тебя здесь увидеть…
— А кого ожидала? Люську? — Маша выглянула в коридор через плечо Тони.