— Ешь, голубчик… Смотри, какой ты худой…
— Он на специальной диете, протеиновой, — заметила Маша. — И в зал ходит.
— На диете? — выпучила глаза Катя. — Глупости всё это! — Она отвернулась и поставила большой пузатый чайник на плиту. — Это, правда, он? Муж Зины? — Катя тяжело оперлась на рабочий стол, и Маша не видела выражения её лица.
Костя вздохнул и повозил вилкой по тарелке, пытаясь поймать грибную шляпку.
— У отца Люськи было миллион причин закончить подобным образом, — подытожил он. — Как мама? Она уже решила, когда похороны, и вообще…
— Она, — Катя развернулась, — полностью доверяет Жоржу в этом вопросе. Как только закончат с экспертизой, то сразу же можно будет забрать тело, — голос Кати приобрёл какую-то усталую деловитость. Она уже не выглядела такой растерянной, как днём.
Костя кивнул.
— В понедельник я должен буду съездить на производство, — Костя отодвинул от себя тарелку. — Ты вернёшься со мной? — спросил он Машу.
— Если надо, — не очень уверенно ответила она.
— Я в душ, — Костя встал.
— Иди, я помогу Кате на кухне.
Когда Костя ушёл, Катя всплеснула руками:
— Чаю даже не выпил!
Маша заметила, что вся раковина завалена посудой после ужина. Она нашла фартук и повязала его вокруг талии.
— Спасибо, Катя, вы готовите просто божественно! С чего мне начать? — Маша обвела глазами помещение. С удивлением заметила, что на широком подоконнике так и остались стоять хрустальные фужеры, блюда из сервиза, сложенные стопками, и большой бархатный кофр со столовым серебром. Впрочем, чему удивляться — после того, что произошло в доме, у Кати, должно быть, руки просто опускаются. Маша провела рукой по крышке кофра и приподняла её.
— Даже не знаю, — начала Катя, но затем заметила интерес Маши и вскрикнула. — Нет! Оставь! Это я сделаю сама!
Маша захлопнула крышку.
— Серебро я полирую специальной тряпочкой, — объяснила домоправительница.
На кухню стремительно вошла Серафима.
— Константин, где ты?
Маша подскочила на месте:
— Здравствуйте…
— А Костя? — Сима сдвинула белёсые брови.
— Он наверху. Умаялся, касатик, — ответила Катя, расстилая под посуду большое белое полотенце.
— Маша, — Серафима кашлянула. — Не соблаговолите ли пройти со мной для беседы? Катя, — обратилась она к домоправительнице, — можешь подать чай в гостиную? Софья Дмитриевна просила не беспокоить её какое-то время. Я сама отнесу поднос.
— Хорошо, Серафима Николаевна, — Катя приподняла крышку чайника, — минут через десять.
Маша последовала за тёткой Кости. Она испытывала странное чувство, сродни незавершённости. Словно только что должна была сделать что-то, но забыла, что именно, и поэтому даже не придала особого значения тому, что Сима снизошла до неё и пригласила к себе.