— Тогда не будем терять времени, да? — Люська поднялся.
— Я сняла дом, — ответила Маша, — мне есть куда идти.
— Я потом провожу тебя, — пообещал Люська. — У меня утюг есть, — он потряс вещами.
— Тогда ладно… Только ненадолго.
Они молча дошли до Люськиного дома, и Маша, не сдержавшись, бросила взгляд на окна Розы. Где-то внутри мигал свет от телевизора с вечным сериалом на экране.
— Не будем заходить в дом, — попросила Маша, стараясь не смотреть на Люську.
— Как скажешь, — легко согласился он. — Вот верёвка, вешай. А я тут посижу, — Люсьен сел на скамейку у стены дома.
— И не смотри на меня так… — Маша сжала в руке комплект нижнего белья.
— Ладно. Я сейчас листок и карандаш принесу. Тогда можно будет смотреть?
Маша не ответила.
Развесив вещи так, чтобы трусики и бюстгальтер не бросались в глаза, Маша вновь поглядела на окна Розы. Ей было не по себе, но в то же время внутри поселилось противоречивое чувство, которое заставляло её действовать вопреки собственным желаниям.
Люська вернулся и стал чиркать в альбомном листе простым карандашом, выводя размашистые линии.
— Так что ты там говорила про Аркадия?
Маша взглянула на Люську, борясь с желанием всё ему рассказать сию же минуту.
— Не крути головой, стой смирно, — он погрыз кончик карандаша
Маша замерла, глядя на колыхающийся подол сарафана.
— Понимаешь, — словно нехотя начала она, — мне кажется… нет, я даже уверена, что смерть Аркадия была неслучайной. То есть, конечно, она была случайной, но по другим причинам. У него была аллергия на орехи. Знаешь, это может стать большой проблемой, если не знать об этом или не соблюдать пищевой режим…
— Говоришь как врач, — кивнул Люська.
— Ну, про это всем известно, — Маша скосила глаза, но парень, перехватив её взгляд, погрозил карандашом.
— Съел, получается, и кирдык? — Люська говорил совершенно серьёзно.
— Да. Но Аркадий знал о своей аллергии, и предупредил об этом Катю. Значит, близкие тоже об этом знали. Если я не ем грибы, то я ведь тоже говорю об этом? И не ем…
— Это ты просто не умеешь их готовить, — хмыкнул Люська.
— Смотри, — Маша подняла руку и коснулась пальцем лба. — Всё произошло на наших глазах. Все были в гостиной, завтракали.
— И ты?
— И я… Они решили завтракать в гостиной, хотя обычно ели на кухне. Может это и не имеет значения, но я видела, как они по очереди бегали на кухню то за одним, то за другим. Все говорили о… — она нахмурилась.
Люська оторвался от рисунка и выжидающе посмотрел на Машу.
— Неважно, — Маша покачала головой. — Я помню этот момент. Со мной попрощались, и вдруг Аркадию стало плохо. Он ел сырники, пил чай… Нет, Катя не могла… Он задыхался, и это было так… так… — Маша вздохнула. — Мне кажется, что я бред несу. Но этот флакон из-под макадамии…