— Боится? — Алрик недоверчиво покачал головой. — Что же такого могло произойти, чтобы Кристина меня боялась?
— У моей двоюродной сестры сегодня свадьба. И по деревенским традициям, гулять будут три дня. Вы отпустите Кристину со мной в деревню?
— Так это чудо в шариках примчалось за тобой? — протянул вампир, оглядывая автобус поверх голов, собравшихся студентов. — Свадьба— это прекрасно, и если Кристина желает повеселиться, то я конечно за. Вы оставите нас ненадолго, Даша. Не волнуйтесь, ровно через три минуты я верну вам подругу, и автобус может ехать.
— Да, конечно, — кивнула Дашка, и бросив на меня строгий взгляд, направилась к транспорту, где уже открыли бутылку шампанского и угощали всех желающих.
— Кристина, — Алрик потянул меня в сторону, подальше от толпы и весёлого смеха. — Ты же знаешь, что я никогда не ограничивал твою свободу, понимая, что тебе нужны социальные связи, друзья, приятели. Что общения только со мной тебе будет недостаточно.
На белом фоне неба, под кронами голых деревьев, он казался ещё ярче, как пламя, вспыхнувшее на снегу. Золотистый взгляд манил, гипнотизировал. Мягкий, словно масло, гладкий, словно шёлк, он обволакивал, лишал воли.
— Ну, просто я уже отсутствовала вчера вечером, — стала оправдываться я. — И подумала, вдруг тебе не понравится, если я уеду ещё на три дня. Или тебе нужна кровь.
Бессовестная обманщица! Лживое создание, вот кто я!
— Беги! — надрывалась в голове гиена. — Уходи со своим рыжим прямо сейчас! Пусть Дашка уезжает на этом чёртовом автобусе. Давай! Ну же!
— Дурочка, — вампир притянул меня к себе. — Что мне эти три дня, когда у меня есть вся вечность! А о крови, помнится, мы уже с тобой разговаривали.
Я не слушала, что он говорит, а просто качалась на волнах удовольствия, нежась в потоках его поля, слушая, как бьётся большое сердце, большое и, наверное, такое же огненное, как он сам.
— Да, порой я боюсь, что ты когда— нибудь встретишь человеческого мужчину, а он обидит тебя. Или оступишься и упадёшь с обрыва, утонешь. Мало ли какие опасности могут подстерегать маленькую хрупкую девочку? И в такие минуты, мне хочется, прикрепить к тебе маячок, чтобы видеть и слышать всё, что с тобой происходит, или прижать к себе и постоянно носить за пазухой, словно котёнка, а ещё лучше — заключить тебя в защитную сферу, чтобы никто, кроме меня не смог к тебе приблизится.
— И ты можешь всё это сделать? — с трудом проговорила я, растворяясь в блаженстве.
— Зачем? — Алрик тихонько рассмеялся, проводя ладонью по моим волосам. — Чтобы ты меня возненавидела? Это плохие идеи, идеи безумца, а я, пока ещё в своём уме.