— Не смей садиться! — орала гиена. — Не останавливайся! Иди!
— Куда? Мне не выйти отсюда? Надо признаться себе в том, что я заблудилась!
— В движении твоя жизнь! — подгонял воображаемый питомец. — Главное— передвигать конечностями.
Первоначальная паника, что обуяла меня в тот момент, когда ноги провалились в снег, а впереди возникло поваленное дерево, схлынула. Теперь была только обречённая усталость и слабость во всём теле.
Чёрт! Теперь я даже вернуться назад не смогу, так как не знаю, откуда пришла. Деревья, кустарники, снег и тонкий месяц, словно ломтик сыра.
Интересно, а что скажут Дашка и Юлька, когда обнаружат моё исчезновение? Удивятся? Испугаются? А будут ли меня искать? Заставит ли Игнат своих людей, товарищей— революционеров прочесать лес? Наверняка нет, к чему время терять на неразумную девицу, решившую совершить ночную прогулку? У них дела и поважнее найдутся.
Может лучше было бы помереть от Ав сыворотки? Там, в доме бабы Нюры, хотя бы тепло. Тепло и воняет ночным ведром, а ещё, кишечными газами, выпускаемыми товарищами. Нет! Я сдохну красиво, под одной из этих серебристых сосёнок, в тусклом лунном свете. Амгра— шарики покрытые сизой скорлупой, скрывающей студенистое содержимое. Из меня хотели сделать оружие, а в итоге — чуть не получили трупп. Но это их не остановило. Как же так, источник не отравит вампира! Плевать, что человека выворачивает наизнанку, плевать, что каждый вдох похож на пытку кислотой, плевать, что тело сотрясается в судорогах. Главное — выполнить миссию. Так чем же этот Игнат, орущий мне в лицо: «Терпи, сука! Закрой рот!» хуже вампиров?
Ставлю личное выше общественного? Думаю о своей шкуре? Держусь за комфортную жизнь и красивого мужика? Да, да, и ещё раз да! Моя агония от АВ сыворотки, когда тело ломает и корёжит, а сознание остаётся ясным, мне на многое открыла глаза.
И, в первую очередь на то, что каждый из нас живёт, думает, действует, как ему удобно, как выгодно. И никаких высоких целей нет! Всё это обман, желание собрать вокруг себя как можно больше единомышленников. Игнату нужна власть, и он к ней стремится. Юльку распирает желание отомстить вампирам за смерть сестры, по тому она готова и листовки рассовывать, и в гараже ночевать, и в деревенском сортире какать. Дашка боится за жизнь брата, фотографу надоели правила, он хочет мчаться на зелёный свет и гадить себе под ноги. Регина— источник, ненавидящий своего вампира за грубое обращение. У всех свои причины вступления в ячейку. А ради чего туда вступила я? Ради того, чтобы Дашка и Юлька не обиделись? Не слишком ли дорогая цена? Прости меня, Алрик! Я была готова предать тебя, того, кому я небезразлична. И плевать, что будет потом, через десятки лет! Люди тоже сходятся и расходятся, хотя над ними не довлеют века.