Райверн нагнулся к ее ладоням, сделал глоток и вновь посмотрел на девушку. Ее глаза были закрыты, и на губах играла всё та же улыбка, вдруг затмившая солнечные свет. И Райв не удержался. Он склонился и осторожно коснулся губами приоткрытых губ Альвии. Ее ресницы дрогнули, и глаза открылись.
— Что ты делаешь, Райверн? — спросила она шепотом.
— Утоляю жажду, — также шепотом ответил молодой риор.
— Я ведь предложила тебе воды.
— Ее мне не хватило.
— Перед тобой ручей, в нем воды точно хватит.
— Даже море не избавит от моей жажды.
— Что же поможет тебе, Райв?
— Твое дыхание, Али, если ты позволишь выпить его с твоих губ.
— Зачем тебе мое дыхание?
— Без него я задохнусь.
— Какая странная жажда. И как часто она мучает тебя?
— Каждый раз, когда я думаю о тебе.
— Значит, ты умрешь без моего дыхания?
— Умру.
— Я хочу, чтобы ты жил, Райверн Дин-Кейр. Выпей столько, сколько тебе нужно и утоли свою жажду.
— Али…
— Боги, — судорожно выдохнул Райверн, выныривая из темных вод своей памяти.
Его шальной взгляд остановился на наполненном кубке. Дин-Кейр сжал позолоченный сосуд в кулаке и единым махом осушил его. Терпкое темно-красное вино обожгло гортань, потекло дальше, подогревая и без того бушующее внутри риора пламя. Но этого было мало. Всего лишь капля, не замутнившая чистых вод ручья, обещавшего совсем иную жизнь восемь лет назад. Райверн махнул рукой, и виночерпий снова наполнил его кубок.
— Не отходи, — велел риор.
Второй кубок опустел так же быстро, как первый, за ним третий и четвертый, пока Холлер решительно не вырвал хмельную чашу из руки Дин-Кейра.
— Довольно, — отрывисто произнес хартий.
— Да, — согласился Райверн. — С меня довольно.
Трим переводил тревожный взгляд с изгнанника на распорядителя, уже второй раз давшего знак, что они могут подойти к лиори и поздравить ее с важным событием в жизни риората. Это был обычай, такой же, как и их присутствие на оглашении имени избранника. Отказаться — оскорбить повелительницу Эли-Борга, как и всех ее подданных.
— Архон, — выругался горец. — Нам нужно идти к лиори.
— Так чего же мы сидим? — Райверн первым поднялся с места. — Нам ведь есть, что сказать Перворожденной и ее… избраннику, — последнее слово он выплюнул, вложив в него брезгливость и презрение.
— Тебе лучше остаться здесь, Райв, — Холлер сжал плечо Дин-Кейра, пытаясь его усадить.
— Ты тоже хочешь сказать мне, что я мертвец? — язвительно спросил Райверн.
— Что за глупость…
— Только мертвец не может поднять зад со стула и исполнить свой долг, — зло усмехнулся Дин-Кейр и скинул руку хортия с плеча. — В Архон! Я еще существую.