— И я, наверное, уже больше часа жду, когда же ты наконец-то проснёшься, чтобы снять свою утреннюю эрекцию, которая, к слову, за всё это время так и не прошла. Слишком свежи и остры последние воспоминания об этой ночи. Была, конечно, мысль выебать тебя прямо спящую, но… — последние фразы он уже проговаривал мне в губы, понизив звучный баритон до более вибрирующей и сочной сипотцы. — Я предпочитаю более живых в постели партнёрш и реагирующих на меня так, как я этого хочу.
Не знаю, как это у него получается, но накрыло меня и от его слов, и нестерпимой близости, будто потоком обдавшей с головы до ног горячей волны. И опалило истерзанную им же киску жгучей похотью, как только его губы смяли мой рот, а его язык ворвался в меня единоличным владельцем и непримиримым завоевателем, начиная показательно и откровенно меня трахать, под убойные дозы смертельного наркотика, запущенного мне только что в кровь.
Я и ахнуть не успела, как меня опрокинули в чужую бездну, на бешенной скорости, оплетая моё тело скользящими прутьями чужой воли… чужими руками и кожей. Как будто и вправду затягивая внутрь ненасытного нутра демонической сущности. Вновь заражая ядовитой одержимостью и убивая во мне меня прежнюю. Распиная по кровати, растлевая и превращая в послушную игрушку.
— Мало ли мне, mon papillon?.. — его хрип в мой висок, как выстрел навылет, особенно, когда он насильно тянет мою руку к своему животу, а потом обхватывает моей ладонью наливающийся за считанные секунды уже ощутимо увеличившийся и затвердевший член. — Сама определи, насколько мне бывает мало… Потому что все эти штрафные сутки я тебя буду трахать, и не только твои мозги. А именно буквально. И не раз, и не два за день или ночь. Так что заранее готовься ко всем моим… внеплановым вспышкам и наказаниям. Либо подстраивайся, либо…
Второй вариант-предложения он договорил не сразу, проделав со мной просто какой-то сумасшедший манёвр, едва не по-настоящему перевернув окружающую нас комнату с ног на голову. Вернее, перевернув меня и уложив на себя спиной, тут же заскользив хозяйскими ладонями по моему шокированному телу сводящими с ума ласками и придавая мне более удобную для себя позу. И меня опять, как по щелчку переключателя, пробрало насквозь ненормальными разрядами неконтролируемого возбуждения. Особенно после того, как он прошёлся по моей груди, с лёгкой грубостью сжав оба полушария и ненадолго сдавив соски меж фалангами пальцев. Из-за чего заставил меня дёрнуться, громко всхлипнуть и чаще задышать.
— Либо сопротивляйся… Но только по-настоящему, Энн… Не забывай, mon papillon… Я не выношу полумер, как и чужого притворства!..