А про Юрку… Я не поверил словам Эстеллы. Ни одному ее слову. Но зачем-то бросил это обвинение в лицо Агафоновой.
- Что именно?
- Что? – я слегка потерял нить разговора.
Скинул пиджак, и, тоже закатав рукава своей рубашки, и запихнув галстук в карман, подошел к Полине и забрал из ее рук швабру. Она недоверчиво посмотрела на меня, открыла был рот, но так ничего и не сказала по этому поводу. Но повторила свой вопрос.
- Что ты мог бы объяснить?
Я пожал плечами.
- Не знаю, спрашивай. У тебя ведь наверняка масса вопросов.
Я действительно готов был откровенничать и говорить с ней обо всем? Не уверен в этом. Но черт тянул меня за язык. Просто… так не хотелось стоять в глухой тишине, чувствовать ее отчуждение.
- Что с тобой тогда произошло? В походе? У речки? – Вряд ли я всерьез надеялся, что она проигнорирует мое предложение насчет объяснений.
- Ммм. Давай другой вопрос. - Я увлеченно заработал тряпкой, стараясь не смотреть на ее лицо.
- Понятно.
- Что понятно?
- Да вот это!
Снисходительно. С презрением. Как будто ожидала что-то подобное.
- И какого черта это должно означать? – закипел я.
- Что ты ведешь себя как обычно.
- И как я веду себя обычно? – Мои руки чесались вцепиться в нее и вытрясти ее надменность и стереть этот взгляд. Словно она знает меня, видит как раскрытую книгу. Но читает между строк, видит иной смысл.
- Хорошо, тогда вот вопрос, - прозвенел ее голос. Я прислушался, бестолково елозя тряпкой по полу, только больше разведя грязи. Не умею мыть полы. – Почему ты не вышел со мной на музыкальном конкурсе?
От ее вопроса я выпрямился и круто повернулся к ней, опираясь на швабру.
- Ты оставил меня одну, и я … Олег Сергеевич помог, но… - прошептала она, будто вновь переживая памяти тот вечер.
И я больше не мог врать.
- Я не умею играть на гитаре, - устало признался я, глядя в ее огромные голубые глаза.
- Что?
- Не умею.
- Не может быть!
- Это правда. Я вообще ни на одном инструменте не умею играть.
Вот. Признался. Не так уж и сложно. Хотя тогда, после того вечера не мог смотреть ей в глаза. Ощущал себя трусом, предателем. Но было неприятно слышать это именно от нее. И конечно не стерпел, когда под березой она сказала как есть.
- Но… Зачем вожатые поставили тебя ко мне в пару?! – изумленно спросила девушка.
- Я вызвался сам.
- Зачем?!
А потом выражение ее лица резко меняется, блеск в глазах потухает.
- Ты планировал…
- Ни черта я не планировал! – заорал я, устав от этой бесконечной игры в прятки. – Просто…
- Просто что? – с вызовом спросила Полина, скрестив руки на груди.