А всё из-за того, что охранники узнали о необычном даре Чонгана — его феноменальной интуиции. Благодаря ей он однажды сдал билет на поезд, который потом потерпел крушение. В другой раз Чонган отказался сесть с другом в такси по причине, которую и сам не объяснил бы; как потом выяснилось, такси вскоре столкнулось с внедорожником. Наконец, ещё будучи ребёнком Чонган упросил родителей уехать из города Кобе во время поездки в Японию. Мальчик закатил такую истерику, что папа с мамой испугались за его психику и сели в первый же автобус.
Через час после этого в Кобе случилось страшное землетрясение.
Про Чонгана писали в газетах, а однажды даже позвали на телевидение дать интервью. Видимо поэтому Чонган решил, что фортуна убережёт его от всего: работая в страховой фирме, он стал проворачивать финансовые махинации. Но фортуна то ли решила отдохнуть, то ли разочаровалась в своём подопечном, и в итоге Чонган угодил в тюрьму на десять лет.
И вот недавно до охраны дошел слух, что в их заведении содержится необычный преступник. А поскольку главным развлечением тут была игра в кости, то каждый решил заполучить Чонгана в качестве талисмана.
Поначалу тот обрадовался — что и неудивительно, если сидишь целыми днями в камере; даже душ здесь почитали за праздник… Но радость была недолгой: перед тем, как кинуть кости, Жонг спросил у Чонгана, что сейчас выпадет. Отвечать что-то надо было, и тот назвал четвёрку.
Выпала тройка.
Разумеется, Чонган объяснял, что он тут ни при чём, и вообще предсказывать будущее он не умеет; но объяснять что-то Толстому Жонгу — всё равно, что пытаться достучаться до коровы — с той лишь разницей, что корова хоть что-то понимает.
— Посиди-ка в гадюшнике! — рявкнул Жонг, втолкнув Чонгана в сырой, провонявший плесенью карцер. — Будущее он предсказывать не умеет… Всё ты у меня предскажешь, — а если нет, будешь гнить тут до конца срока! Я тебе устрою весёлую жизнь… Ты у меня настоящим оракулом станешь!
…Когда он вернулся, чтобы передать Чонгану воду, то обнаружил, что за дверью подозрительно тихо. Надзиратель глянул в дверное окошко… и замер, словно увидел призрака.
Поворачивая ключ, он надеялся, что глаза его обманули, но надежда испарилась, едва открылась дверь.
В карцере никого не было.
Чонгана так и не нашли. Куда он делся из камеры, где отсутствовали ни то что окна — даже щели, никто сказать не мог. А ещё все удивились, обнаружив, что в тюрьме не осталось исправных часов: даже айфоны сотрудников перестали показывать время в одну и ту же минуту.
Ровно в семнадцать тридцать вечера.