— Дами, ребенка можно усыновить…
— Он не будет нашим!
— И что?
— Я не смогу его любить.
— Ты ни черта не понимаешь в жизни! Детей родители любят не только за то, что в их жилах течет их кровь! А потому что они растят этих детей!
— Хорошо рассуждать, когда ни разу не был в подобной ситуации, — горько заметил Дамиано.
— Ты тоже не можешь рассуждать об этом: ты не имел детей, — парировал я. — А я их имею и знаю, что люблю не за кровь, а за то, что они есть, какие они есть, потому что растил их! И я знаю случаи, даже у меня имеется такой друг, который растит с женой двоих детей, и один из них — усыновленный. Они любят их абсолютно одинаково.
Это было святой правдой! И я действительно верил в то, что говорил. Любовь к детям, которых растишь с пеленок, безусловна. Но Дамиано мои слова не убедили.
— Как думаешь, возможно любить ребенка от человека, которого презираешь, но на которого этот ребенок очень похож? Ты бы смог? — спросил я пылко. Дамиано молчал, даже не посмотрев на меня. — Если хочешь знать, то Иоле внешне — копия своей матери. Мягко скажем, мне она противна. Ее мать, не Иоле.
Дамиано поднял голову и с любопытством посмотрел на меня. Наконец-то в его взоре зажегся интерес к жизни!
Я продолжил свою психологическую атаку:
— Но я люблю Иоле, потому что растил ее с первых минут, видел ее первую улыбку, первые шаги, слышал ее первые слова, стирал первые слезы с ее щек. И мне безразлично, что она похожа на мать, а на меня — ни капли. И даже если бы мне сказали, что она не моя дочь, я бы не прекратил ее любить.
— Хватит, Амато, все это бесполезно!
— Ты упрям как хороший мул! Я начинаю думать, что тебе просто твоя мужская гордость претит вернуться, — сказал я. Это было жестоко, но я хотел его разозлить, чтобы он выплеснул негатив, и мысли его просветители.
В глазах Дамиано отразилась буря.
— Да, я чувствую себя ничтожеством, ты прав, — произнес он бесцветным голосом.
— Ничтожество — это человек, совершающий низости и подлость. Не путай понятия. Хорошо, я понимаю: тебе сложно принять твой диагноз, который, кстати, не окончательный приговор. Я все понимаю. Но рушить из-за этого свою жизнь — в высшей степени глупо, особенно учитывая, что проблему можно решить! Медики сказали, что ты должен пройти курс лечения, длительный, и, возможно, он даст результат.
— На это могут уйти годы, Амато! А результата может и не быть!
— Вот и я говорю, что пока вы можете подстраховаться и усыновить малыша. Не надо вбивать себе в голову, что ты не способен его принять!
— Как ты себе это представляешь?! Это всегда будет висеть над нами! Над ним! Все будут знать, что я бесплоден, а ребенок не наш! — выплюнул Дамиано мне в лицо.