»: жители города устраивают соревнования, кто лучше украсит снаружи свой дом цветами. Таким образом, все окна, входные двери, пороги, ступени крылечек уставлены горшками и вазонами с самыми яркими и разнообразными растениями. Улочки — так вообще выстланы цветочным ковром.
— Мамма мия, какая красота… — прошептала Пьера и отчего-то прикрыла рот рукой. Похоже, маленький живописный город поразил ее, как не поражал ни один крупный. А она еще считает себя неудачницей! Видеть такую красоту вокруг — это самая настоящая удача, которая не каждому дана.
— Знаешь, что подсчитали общую протяженность цветочного ковра? — спросил я, сияя от радости. — Это легко сделать, потому что длина улочек известна.
— И сколько оказалось?
— Полтора километра.
— Сказочно…
Город действительно напоминал сказку! Он благоухал цветочными ароматами и переливался всеми цветами радуги. Улицы, дома, лестницы выглядели невероятно живописно. Мы бродили по Спелло, и голова кружилась от восторга.
Наконец, я не выдержал и взял Пьеру за руку. Мы как раз остановились посреди одной из улочек, рассматривая керамические таблички, прикрепленные к стене. Их выдают победителям, и, судя по всему, в этом доме жили очень талантливые флористы. Пьера не выдернула своей руки из моей ладони. Медленно развернувшись, она трепетно посмотрела на меня. Романтика окутала нас. Я тонул в ее серых глазах, голова кружилась от счастья, впечатлений и, несомненно, ароматов, сердце колотилось, как полоумное, а ощущение реальности стремительно терялось. Ее губы оказались так близко, что сопротивляться было совершенно невозможно, — и вот я уже самозабвенно целовал ее, забыв обо всем на свете. Все мысли из головы моментально уплыли, прихватив с собой тревогу за судьбы детей.
Мне в тот миг было просто хорошо. Такой легкости я давно не испытывал. В животе словно веселящие пузырьки лопались и щекотали меня. Через некоторое время я даже почувствовал, что рот против воли растягивается в улыбке, но я не в силах был прервать чарующий поцелуй. Так продолжалось, пока рядом с нами не раздались детские крики, которые подстрекали нас целоваться еще и еще.
Я отстранился от Пьеры и посмотрел на малышню. Дети шкодливо улыбались и хлопали в ладоши, и я наконец расхохотался. Малышня бросилась наутек, а Пьера покраснела и опустила голову.
— Будто на свадьбе, — прокомментировал я, не переставая улыбаться.
— Да… — Улыбка стала сползать с ее губ.
Я внимательно посмотрел на нее, задаваясь вопросом, почему она до сих пор печалится. Допустим, в прошлом ее бросил жених, может, даже у алтаря. Но ведь теперь она стояла на пороге новой истории! Или она заранее уверена, что и эта история обречена на провал? Какая пессимистка!