Меж тем мужчина вернул себе привычный облик и не спеша одевал джинсы.
— Почему ты шел за мной в том виде?
— Посчитал, что таким ты меня не оттолкнешь, — признал он просто. — Тебе нравится мой волк.
Вместо ответа пожала плечами.
— Я надеялся, ты тоже сменишь суть.
— Зачем?
Теперь настала его очередь промолчать, мотнув головой.
— Я хотела уйти, — вдруг выпалила.
— Знаю, — брат не стал надевать футболку.
Я ждала извинений, даже понимая, что их не будет. Фат подошел к мне и взял за руку. Мягко сжал ладонь и потер запястье большим пальцем.
— Не думай обо мне плохо, — попросила он тихо.
— Тебе важно, что я о тебе думаю?
— Не спрашивай. Просто поверь, что я не хочу делать тебе больно.
Это было больше, чем я могла мечтать получить. Кивнув, позволила обнять меня за плечи и повести в дом.
В эту ночь мне не было холодно. Даже через все стены, я слышала его дыхание и позволила себе мечтать о завтрашнем дне.
Фатон
Мне повезло.
Несмотря на то, что я родился полукровкой, которых в нашем мире презирали. На самом деле нас боялись. Именно страх плескался во взглядах, направленных на меня. С самого детства от меня ждали чего-то жуткого, и я знал, что не зря. Однажды, нечто темное во мне проснется окончательно и тогда… Я не мог представить, что случиться потом.
Моя мама — красивая женщина с серыми глазами и самой нежной улыбкой на свете, никогда не разделяла опасений окружающих. Она любила меня. Так, как никто другой. Именно Леда не позволила старейшинам убить меня при рождении. Мать умела быть грозным противником и восстала против совета, когда они приняли решение уничтожить наследника Озерного мира. Меня.
Женщина в нашем мире не могла многого. Но вдова главы клана волков пошла на немыслимое. Она привела в дом другого мужчину и назвала его своим мужем. Шир получил целый мир, старейшины потеряли власть, которой упивались после гибели альфы, а я обрел ментора, который гарантировал мне выживание. Думаю, он не планировал, что мальчишка вроде меня вырастет и сможет пережить трансформацию. Даже чистокровные во время первой смены ипостаси рискуют погибнуть. А полукровки ломаются и застывают в полуформах. Их убивают из милосердия.
Леда знала, что я смогу пройти инициацию. Всегда в меня верила и учила контролировать своего зверя. Двух.
Многие шептались, что их хозяйка изменила супругу, другие, что он продал право ночи с нею за долги или отдал по праву сильнейшего, проиграв в поединке. Правда же заключалась в том, что часть раксаша во мне — ее наследие. Моя мать оказалась плодом насилия. Ее оставили в живых лишь потому, что женщина, родившая ее, не призналась в произошедшем. Она воспитала дочь в ненависти и презрении. Но девушка смогла пережить совершеннолетие. И научила меня, как сделать то же самое.