Всё эти мысли я успела подумать за считанные секунды. Рывком подскочила на кровати, глаза открыла – яркий свет ослепил, и не вижу ничего толком. Шарю по постели. Дорогое белье нежно-серого цвета, глаза начали привыкать. Ни следа от ребёнка, и комната другая!!!
– Прости за яркий свет, – раздался мужской голос. – Но ты так долго спала, лишая меня своего общества, что я шторы решился распахнуть.
– Где Лев???
– Ты его отдала. Сама, своими руками.
Я уже вскочила, готовая бежать, искать, но тут безропотно осела обратно. Вспоминать начала. И правда – отдала. Своими руками. И плакала потом, и так обратно его хотела, вопреки всему. А потом – уснула. А проснулась уже здесь.
– С ним все хорошо?
Я спросила не особо рассчитывая на правдивый ответ, но все же веря – Рафаэль не солжет. Иррационально, но как есть.
– Да, он с отцом. И матерью… Настоящей.
Я поверила. Его мама я, хотелось сказать мне. Я качала его кричащего, на руках, когда у него лезли зубы. Со мной он плакал и смеялся. Засыпал рядом. С ним я бежала через лес, думая только о том, как уберечь. Ради него я была готова убивать. Только правда в том, что родила его не я.
– Из Аделины, конечно, мамаша так себе, – продолжил Рафаэль, – но ничего, у них была няня, даже две, если не ошибаюсь.
Я со стоном откинулась на кровать – спешить вдруг оказалось некуда и незачем. Горько так на душе пусто-пусто, и ни одной дельной мысли в голове.
– Ты напоил меня снотворным?
Рафаэль засмеялся и я даже обиделась немного тому, что я такая смешная, нелепая наверняка.
– Нет, малышка. Я просто вынес тебя на руках и сюда привёз. Ты спишь два дня. Да так крепко, что я мог бы над тобой надругаться и ты бы не заметила.
Я в ужасе на себя посмотрела – на мне штаны. Простые, домашние, на мягкой резинке. Резинку оттянула – белье на месте. Господи, вспомнить бы ещё, какие трусы на мне были изначально… Вспомнилось не это. Вспомнилось, как Давид за мной по лесу шёл в день нашей встречи, а я представляла, в каком виде предстану перед патологоанатом. Давид…
– Нет, – усмехнулся Рафаэль. – Я не насильник. Ты меня сама захочешь.
– Не захочу, – покачала головой я. – Прости.
Извиняться на ровном месте, когда не виновата ни в чем, это привычка старой Кати. Не уверенной в себе. Словно забрали из моей жизни Давида и Льва, и старая версия меня вернулась сразу же обратно. Нет. Я не хочу её пускать. Лев изменил меня, мой маленький герой, мой мальчик… А с его отцом я узнала, что такое таять в мужских объятиях. И пусть мне паршиво будет, забывать это я не хочу.
И плакать я не буду. Всё вернулось на круги своя, только мне осталось вернуться домой и все будет, как прежде. Обычно. Встала и едва не упала – ослабшие ноги слушались плохо, все же, я знатно поспала. Но желание выглянуть в незашторенное окно, пускающее в комнату неприлично яркое солнце было сильным. И я шагнула, и ещё раз, и ещё. А потом ахнула.