От нечего делать я посмотрел на табличку. Между прочим, занимательная штуковина, явно расписанная вручную. В прошлый раз я не заметил, а теперь, присмотревшись, увидел, что виноградная лоза была нарисована очень реалистично. Я как раз сегодня любовался подобной во время экскурсии с Фабрицио. Виноградинки и листочки казались выпуклыми, и я даже прикоснулся к ним, чтобы проверить, не обман ли зрения у меня. Да, именно обман: табличка была плоская.
Калитка тут же издала легкий скрип. Она приходила в движение просто от любого незначительного прикосновения! И тут из кустов выкатился пушистый оранжевый мячик. Еще через секунду он развернулся и превратился в моего кота. Аранчино явно с утра не причесывался, ибо шерсть у него торчала во все стороны. Потом я заметил вытаращенные глаза и усы, стоящие веером. Изо рта что-то высовывалось. Приглядевшись, я понял, что это длинный зеленый хвост.
– Аранчино! – ошарашенно воскликнул я. – Ты что, истребил всех птиц и теперь взялся за ящериц?!
Кот со странным видом косился на меня. Вообще, судя по выражению его озадаченной морды, во рту он держал совсем не то, что ожидал. Наверное, ящерица щекотала ему язык, и это его удивляло.
– Отпусти ящерку, Аранчино. А я тебе взамен дам хлеба и полную бутылку молока.
В качестве доказательства я открыл калитку и показал ему свои гостинцы. Но кот произвел едва заметное движение челюстями, а потом и вовсе их разжал. То, что он держал в зубах, вывалилось на дорожку, и мы с котом воззрились на его добычу. Ящерицы там не было, только хвост.
Я рассмеялся. Видать, Аранчино словил ящерицу, но она отстегнула свой хвост и сбежала, а кот зажимал зубами этот хвост за самый кончик. Он чувствовал, что вроде что-то держит в зубах, но при этом еда изо рта исчезла. Вот он и недоумевал, что происходит.
Аранчино укоризненно меня рассматривал. Ему, очевидно, не нравилось, что я смеюсь, потому мне нужно было срочно задобрить его. Я все-таки переступил порог его владений и двинулся к крыльцу, зовя его за собой. Он лишь проводил меня обиженным взглядом, но следом не пошел. Я вылил из миски воду и налил в нее молока. Потом сел на ступеньки и достал хлеб.
– Ты так будешь есть, или тебе в молоко покрошить? – спросил я у Аранчино.
Тот вскочил и резво поскакал ко мне. Понюхав миску, он принялся лакать молоко. Ему оно явно пришлось по вкусу. Либо он вспомнил давно забытое и любимое лакомство. Он так звонко причмокивал, что я тоже решил сделать глоток из бутылки. Все равно вряд ли Аранчино выпьет целый литр, а запасов ему особо не оставишь в миске: прокиснет на солнце.