Я сделал глоток, и мой рот наполнился густым, немного сладковатым, кремовым вкусом. Мамма мия, я ни в жизни не пил такого вкусного молока! Я взглянул на этикетку. «Latte Maremma». Видать, местное, у нас в Милане такого не водится. С наслаждением я снова приник к горлышку. Кот, напротив, прекратил пить и с любопытством уставился на меня.
– Послушай, тебе на вечер целый литр – это слишком много. Вот я и решил помочь. Кстати, у меня еще хлеб для тебя есть. Только что из печи, с хрустящей корочкой. Угощайся! – старательно рекламировал я пресный тосканский хлеб.
Аранчино пошевелил усами и взял у меня с ладони кусочек. Очевидно, к тосканскому хлебу он относился вполне благосклонно, ибо за первым кусочком в его рот отправился следующий. Сначала он ел весьма торопливо, а потом в его движениях появилась ленивость. Но он явно получал удовольствие от моего угощения. Незаметно для себя, за разговорами с котом я тоже начал жевать хлеб и запивать его молоком. Вообще, я никогда хлеб с молоком не ел, мне даже в голову это не приходило. Но было так здорово сидеть с Аранчино на ступеньках в лучах вечернего солнца и пить молоко с хлебом!
Вдруг на дорожку прилетели две крохотные птицы. Значит, не всех Аранчино истребил… Я с опаской покосился на кота. Но он одарил их равнодушным взглядом, пережевывая хлеб. Вот и замечательно: сытый кот – и птицы в безопасности. Я раскрошил корочки и бросил пернатым. Они, повизгивая от радости, наперегонки бросились собирать крошки, а кот вдруг придвинулся ко мне поближе и потерся головой о мое колено.
– Пожалуйста, Аранчино, – улыбнулся я и погладил его по рыжей косматой голове.
Аранчино осторожно положил мне лапу на колено, всем своим видом показывая, что он собрался влезть на меня, а для этого я должен соединить ноги, чтобы он не провалился. Я так и сделал, и кот взгромоздился мне на колени, уселся, словно образец кроткости, и принялся наблюдать за птичками. Кстати, они позвали друзей, и теперь на дорожке их было штук пять. Я снова бросил им крошки, а они, отпихивая друг друга, налетели на них. Так мы и сидели с Аранчино на солнышке и наблюдали за птичьей перепалкой. Я рассеянно почесывал ему за ухом, а он едва слышно урчал.
Идиллию нарушил мой смартфон. Он издал пронзительный клич из моего кармана, сопроводив его ощутимой вибрацией. Я вздрогнул от неожиданности, а Аранчино – так вообще подпрыгнул, свалился с моих колен и кубарем скатился по ступеням. Птицы бросились врассыпную, отчаянно заголосив. Кот остановился в сторонке, подняв хвост трубой, и ошалело на меня воззрился.