— Да ну, так не бывает, — хмыкнул Росси.
— Я тоже так думал, — кисло усмехнулся Лодовико. — Что, прямо сейчас и начнем?
— Почему нет? Я сейчас пойду, отыщу нужного человека и сформулирую запрос. Потом этот человек постоит за дверью и послушает, и скажет, кто виноват. А что делать, мы уже сами потом решим, — Марни продолжал улыбаться, но радость и легкость исчезли из голоса бесследно. — С кого начнем? Господин Верчеза, с вас? Или с вас, госпожа Уильямс?
— И что со мной будут делать? — она была разом и возмущена, и испугана.
— Да ничего особенного. Посмотрят на вас, послушают, — Марни смотрел прямо на нее и уже не улыбался.
— Не смотрите на меня так! — взвизгнула она.
— Не вам это решать. Пойдемте.
— Куда? — она окончательно испугалась.
— В другую комнату, где нам никто не помешает. Вы ведь очень желали отправиться со мной в какую-нибудь комнату еще так недавно? — он недобро сверкнул глазами.
Варфоломей подумал, что пригласи вот так Марни его самого, он и то не решился бы пойти, а тут дура-девчонка…
— Нет! Я никуда не пойду! Да, это сделала я, но придумал все вот он, — она показала на Филиппо, а он, — кивнула на Маурицио, — стоял, смотрел и смеялся! Да, я подумала, что это классно, потому что все воспитанные и не будут скандалить при кардинале, а сядут туда, куда написано! И все! Что вам, жалко, что ли? — и заревела.
Громко, а слезы прямо ручьём хлынули.
— Господи, спаси нас всех от идиотов, — пробормотал Варфоломей. — Господин Верчеза, забирайте девушку и ведите успокаивать. Маурицио, брось дурить, сядь и не отсвечивай. Лодовико, ставь карточки на места. Себастьяно, все в порядке, никого убивать не нужно. Я ничего не забыл?
Филиппо увел рыдающую Джулиану.
— Я что-то правда не подумал, шутка зашла слишком далеко, извините, — пробормотал Росси и тоже выскользнул наружу.
Варфоломей подошел к Себастьяно и положил руку ему на плечо.
— Всё нормально, правда. А идиоты есть везде и всегда.
— А мы-то зачем? Как раз для того, чтобы в нашем маленьком уютном мире этих идиотов не было!
— Разберемся. Где дамы? Где Шарль?
— Элоиза пошла чем-то помочь твоей реставраторше, про других не знаю, — пожал тот плечами.
И тут появилась Элоиза.
— Что происходит? — нахмурилась она с порога.
— Уже все хорошо, — улыбнулся ей Варфоломей.
И обомлел. Нет, этого не может быть! Надо рассмотреть поближе.
— Монсеньор, я оставила вас на четверть часа в совершенно ином состоянии. Что случилось? — она подошла к нему и обеспокоенно осмотрела.
— Все в порядке, сердце моё, — сказал он тихо, но монах услышал — потому что близко подошёл.