выставляют столики со стульями на улицу, а у официантов прибавляется работа: им приходится выносить заказы и сюда тоже.
Утром мне звонил Лукас, и мне не хватило смелости рассказать ему правду.
Поэтому я сказал то, что является ложью только наполовину: все хорошо, договор
практически подписан. И этому вряд ли может что-то помешать, если не
вмешаюсь я. Я могу все испортить в любом случае – даст Майя согласие быть со
мной или не даст – уже не будет иметь значения, когда ее отцу и ее мужу станут
известны мои чувства к ней.
Проклятье! Да все я понимаю! В жизни так много чего несправедливого, неправильного, дерьмового. Кто-то идет наперекор законам, а кто-то живет
дальше, засунув поглубже свои мечты. Я просто… ее полюбил. И все. Вот тогда, когда увидел. Почти сразу. Это происходит, и этому объяснения нет. Поначалу я
не понимал, что означает моя удивительная привязанность к Майе. Казалось, меня притягивает запретность, экзотика, ощущение риска. Но потом я в точности
осознал, что не могу без нее существовать. Мне было хреново все эти годы без
Майи. Она отвернулась от меня, потому что не верила в нас. Но я верил. И я –
полный козел, однако, несмотря на ее замужество, хочу отбить Майю. Она должна
согласиться. Она обязана дать нам шанс.
Хотя бы один, Господи Боже… Хотя бы один-единственный шанс.
Я столько заказал, но есть что-то совсем не хочется. Вздохнув, откидываюсь
назад и приближаю к губам белоснежную чашку с кофе. Горячий напиток
обжигает горло. Сомкнув веки, я вспоминаю красивейшие карамельные глаза.
Такие родные. Я не верю своему счастью: могу видеть Майю; теперь я знаю, где
она. В ее взгляде читалось, что чувства ко мне тогда были неподдельные, поэтому
я утвердился в том, что небезразличен ей и сейчас.
Когда мы впервые встретились, она была слишком юной, я – слишком
наивным. Позади остались три года, но кажется, что целая жизнь. Долгая жизнь
без Майи. Непостоянные девушки сменяли одна другую, с помощью них я
пытался заполнить пустоту. Мне не хватало поцелуев, которые она мне дарила в
безлюдных переулках Дели. Мне не хватало вечерних разговоров, в которых
семнадцатилетняя девушка раскрывалась, демонстрируя то, насколько она умна и
начитана.
Внезапно под зонтиком появляется сонная морда Алистера. Я поднимаю на
него взгляд, встречаясь не только с хмурыми серыми глаза Шеридана, но и
лучами ослепляющего солнца со стороны. Жмурюсь. Алистер бросает на столик