— Я оставил Дженни в тягости! Я даже не знаю, кого она родила! Что, если она умерла родами?!
«…и силы сердца истощались, как от жары…»
— Я вернусь! Дженни! Матушка! Я вернусь к вам!
«Блажен, чьи прегрешенья прощены и чьи грехи покрыты; блажен, кого Господь не укорит грехом…»
— Ждите! Я скоро!
Рут еле успевает выскочить из проулка и отпрыгнуть в сторону. Останься она на месте, и Арчи сбил бы её с ног, так он торопился. Рыдая на бегу, стрелок несётся вперёд, как паровоз на всех парах. Его вопли стихают в отдалении.
— Раскаяние, — Пастор даже не думает вставать. — Раскаяние малого калибра. Думаю, он сейчас разбудит местного священника и захочет исповедаться.
— Матушка? — интересуется Рут. — Дженни?
— Возможно. Но матушка и Дженни далеко, а раскаяние гложет его прямо сейчас. Поэтому — священник. Домой он уедет утром. Или не уедет. Говорю же, малый калибр. Вы ещё намерены застрелить меня, мисс? Мои поздравления, я не услышал, как вы подкрались. Хорошая школа, Томми мог бы вами гордиться.
— Вы сами делаете такие патроны?
— Нет, покупаю у Зинников.
— У Зинников нет такого товара.
— А вы хотя бы раз спрашивали? Можете не отвечать, я и так знаю. Раскаяние, благословение, угрызения совести — люди интересуются такими патронами куда реже, чем проклятиями и несчастьями. Зинники, скажу я вам, мастера на разные штуки! Особенно если им хорошо заплатить.
— Дядя сказал, что патроны вы делаете сами.
— Вам известно, за что Томми прозвали Шутником? То-то же!
Рут встаёт напротив Пастора. Откидывает полу пыльника, заправляет сзади за пояс. В этом нет необходимости, сейчас Рут без кобуры. Револьвер в её руке опущен дулом вниз. Но жест этот хорошо знаком Пастору. Он поймёт, к чему клонит мисс Шиммер.
Да, он понимает.
«Как умножились враги мои! — поёт гармоника. — Многие восстают на меня…»
— Вы же не отстанете от Пирса? — спрашивает Рут. — Вы продолжите охоту за плодом его фантазии, да?
Пастор кивает. Взгляд его полон грусти:
— Увы, это так. Долг зовёт, мисс.
Он улыбается:
— А вам-то что? Вам и вашему Пирсу? Допустим, я немного постреляю в плод его, как вы изволили выразиться, фантазии. Если это плод, им ничего не будет.
— Кому — им?
— Мистеру Пирсу и его плоду. Всё равно что я выстрелю в воздух.
— Мистер Пирс против того, чтобы вы стреляли по его фантазиям. Значит, я тоже против. У меня контракт, ваше преподобие. Впрочем…
— Вы готовы пересмотреть условия контракта?
— В некотором смысле.
— Например?
— Если вам захочется пострелять по плодам фантазии средь бела дня, при большом скоплении народа — так и быть, я закрою на это глаза. Стреляйте в своё удовольствие!