Джош слышит приглушённый тряпками стук копыт Красотки — так ясно, словно это негры из Алабамы лупят в свои барабаны, распевая гимны. Сам Джош не производит ни малейшего шума. Ага, тряпка на правом переднем копыте лошади размоталась или порвалась. Это копыто звучит громче, звонче. Но в лагере — одни сонные глухари: никто не окликнет, не поднимет тревогу.
Едва различимые шорохи, дыхание, шёпот.
Это ещё что? Индейский дозор? Трое, нет, четверо — один такой тихоня, что даже Джош не сразу обнаруживает его присутствие. Индейцы затаились в высокой траве. Следят за лже-Редманом? Похоже на то. Лошади шошонов стреножены, дремлют стоя в ложбине ярдах в трёхстах к западу. Изредка фыркают, топчутся на месте.
Заметить дозор краснокожих? Когда индейцы не желают выдать своего присутствия? Лучшим следопытам фронтира это удавалось один раз из ста!
Увы, сэр, Джошуа Редману сейчас не до гордости. Невидим и неслышим даже для индейцев, Джош бредёт дальше. Запах серы преследует его по пятам. По мере приближения к лагерю серная вонь делается отчётливей. Это от тебя смердит, адский выкормыш?!
И словно в ответ:
— Стой, кто едет!
— Руки держи на виду!
— Назовись!
Надо же! Парни в лагере оказались бдительней, чем можно было предполагать. Джош хлопает себя бесплотной ладонью по лбу: ну конечно! Взрыв на шахте посреди ночи! Если выстрел могли и не услышать, то когда шарахнула динамитная шашка — все проснулись на десяток миль в окрýге!
— Это я, Редман, — тахтон откликается как ни в чём не бывало. — Опустите стволы, ещё пристрéлите меня ненароком!
— Малыш?!
— Ты куда ездил?
— Взрыв слышал?
— А это точно был взрыв, Бенни?
— А что ещё?
— Ну, может, гром…
— Потому и ездил, что слышал. Я отлить вышел — и тут ка-ак бабахнет! Я сразу на Красотку — и погнал. На пару миль отъехал — никого, ничего. Ну, я плюнул и вернулся.
Тряпки! Тряпки на копытах Красотки! Сейчас парни их заметят. Начнут задавать вопросы, возникнут подозрения… Эй, дружище! Ты что, переживаешь за мерзавца-тахтона? Увы, сэр. У мерзавца моё тело. Если его продырявят или вздёрнут, куда мне возвращаться?
Вдруг тахтон не соврал? Вдруг он и впрямь пустит Джоша обратно? Подлецу веры нет, но на что ещё надеяться, сэр? Силой его из тела не выгонишь — знаем, пробовали…
Лже-Редман едет мимо промысла, удаляясь от троицы дозорных. Предрассветная мгла, высокая трава — тряпок не заметили. Тахтон спешивается, сдирает тряпьё с лошадиных копыт. Всё, теперь лишних вопросов не возникнет.
Лагерь близко.
Котлован. Времянки нефтяников. Палатки и шалаши добровольцев. Вигвам Хью. Погасшие кострища, хибара с паровой машиной. Джош глядит себе под ноги, вздрагивает: земля под промыслом черным-черна! Это не нефть, сэр! Это тьма? Ночная тьма? Клубящийся туман похож на жирный дым от горящей нефти. Так ведь никакого пожара нет…