Он не упал. А мама выздоровела.
— Он потратил на маму не весь запас?
— Вы правы. Допускаю, что и после выздоровления миссис Шиммер ваш отец продолжил скупку. Не знаю, зачем; возможно, по привычке, на всякий случай. Это имущество он и завещал вам.
— Искры можно передать по наследству?!
— Почему нет? Если их можно купить, продать, оформить акт дарения… Право наследования ничем не отличается от иного права собственности. У нас свободная страна, мисс Шимер.
— Но папа умер!
— Я не теолог, мисс. Если угодно, обратитесь с этими вопросами к священнику. Сомневаюсь, правда, что он знает больше моего… Я не в первый раз оформляю наследование вроде вашего — и заверяю вас, что всё пройдёт как по маслу. А вы уже потом сами решайте, что делать с этими искрами. Надеюсь, вам не придётся никого лечить или убивать. Вы готовы поставить вашу подпись?
Когда Рут расписалась, ничего не произошло. А чего она ожидала?
— К этому надо привыкнуть, — утешил её дядя Том. — Боб говорил, что он тоже ничего особенного не чувствовал. Ничего до того момента, когда ему пришлось воспользоваться накопленным. Это как походка: мы не замечаем, что идём, пока не устаём или не начинаем хромать.
Рут обиделась. Это что, намёк?
— Хорошо, что мы со всем разобрались сегодня, — дядя не заметил её обиды. — Завтра я уезжаю. Не хотелось бы откладывать бумажную волокиту до моего возвращения. Спасибо, Симпсон! Вы, как обычно, пунктуальны и обстоятельны.
* * *
Завтра утром, когда Томас Эллиот Шиммер вышел из дома, Рут ждала его у крыльца. На правом бедре Рут висела кобура с револьвером. Выше располагалась вторая кобура с шансером, повёрнутым рукоятью внутрь.
Резвая Мэгги стояла под седлом.
— Я еду с тобой, — сказала Рут.
Томас нахмурился:
— Ты никуда не едешь.
— Существует шестое чувство, — ответила племянница. И притопнула сапогом — из той самой пары, что ей заказал дядя. — Чувство свободы во сто крат благороднее и возвышеннее остальных. Передвигаться, говорить, дышать, ходить, не отдавая никому отчёта в своих действиях, не подвергаясь опасности!
— О да, — согласился Томас. Он тоже читал известный роман госпожи Бичер-Стоу[15]. — Не подвергаясь опасности, это точно. Ты остаёшься дома, мисс. Я работаю один, и это не работа нянькой.
Он ещё не знал, что ошибается.