— Да ну тебя! Уже, небось, донесли. Весь город гудит…
— Всё равно надо. Служба.
Спорить Джошу неохота. Он с наслаждением плещется в лохани на заднем дворе. Оттирает мочалкой копоть и грязь. Зайдя в дом, глянул в зеркало, чуть не помер со страху. Он да Сэм — близнецы-братья! Копоть, упрямица этакая, оттираться не желает, но Джош упрямее.
— Слыхали, масса Джош? Служба!
Сэм счастлив. Сэм добрался до запаса сухих сигарок. Чёрный паровоз под парами развалился в плетёном кресле-качалке: пыхтит, дымит, ухает. Катим прямиком в рай, сэр!
— Тебе приспичило, ты и тащись. Ноги не отвалятся.
— Вот и пойду, только не к шерифу. Я на речку смотаюсь, лошадей искупаю. И сам помоюсь, кстати. Ты тут ещё час задницу драить будешь…
— Одежду оставь. Отдам вдове Махони в стирку.
— Лады.
Когда Сэм уходит, Джошуа выбирается из лохани. Оценив цвет жидкости, опрокидывает себе на голову припасённое ведро чистой воды. Фыркает и вздрагивает — не от холода, от шелеста листвы. Голос тахтона заполняет весь мозг без остатка. Раньше он говорил тише.
«Этот человек».
Без переводчика ясно, о ком талдычит ангел-хранитель. Не о Сэме же?
«Он смотрел на нас».
— Спарк-дилер? Я заметил. И что с того?
Раздражение и злость возвращаются. Переплавляются в смутное чувство тревоги.
«Ты не понимаешь. Он опасен».
— Вот заладил: она опасна, он опасен! Саквояжника испугался? Покрутится тут, закупится искрами и уедет.
«Не уедет».
— Что ты предлагаешь?
Тахтон молчит. Размышляет.
«Ты ведь не захочешь от него избавиться?»
— Экий ты кровожадный, приятель! Нет, не захочу. А если бы и захотел… Есть такая штука: закон. Ты ведь не захочешь, чтобы я болтался в петле? И потом, с ним ездит охрана. Два стрелка, мисс Шиммер…
«Эта женщина. Он опасен. Она опасна».
В шелестящем голосе тахтона звучат нотки паники.
«Плохо. Очень плохо! Держись от них подальше».
— Хорошо, постараюсь. Кстати, куда это ты ездил ночью в моём теле? Ты же не в постели дрых, верно?
«Занимался делами».
— Какими ещё делами?
«Важными».
— Надеюсь, ты никого не убил?
Знать бы ещё, шутит Джош или нет.
«Никого. Не попадайся им на глаза. Я буду рядом».
Противореча собственным словам, тахтон исчезает.
Джошуа Редман столбом торчит посреди двора. Голый, мокрый. Хмурится, скребёт в затылке. Наконец лицо его разглаживается. Беззаботно махнув рукой, Джош топает в дом через чёрный ход. Глупо бежать впереди лошади, сэр! С проблемами надо разбираться по мере их поступления. И вообще…
Хорошо, когда у тебя есть смена чистой одежды!
А когда их две — так и вовсе замечательно. Одеваясь, Джош насвистывает «Старину Дэна Такера»