— Пирс! Где ты, чёрт побери! Тётя Мэг!
Треск огня.
Дом битком набит народом. Рут в этом уверена. Почему она никого не видит? Почему они молчат? Как она спасёт их, если они молчат?! И прислуга не откликается…
Рухнула часть потолка. Дорога отрезана.
Спотыкаясь, кашляя, Рут неслась по лабиринту коридоров в западное крыло усадьбы. Чёрт возьми, откуда здесь столько коридоров?! Скорее, скорее! Там чёрный ход, он ведёт на зады поместья. От изгороди начинается тропинка к ручью. Ручей, вода, свежий воздух.
Да, чёрный ход — это спасение.
Дверь чёрного хода была заколочена крест-накрест, как и окна. Мало того, кто-то задвинул засов и вдел в кольца дужку амбарного замка. Ключ? Рут рылась в карманах пыльника, выворачивала их наизнанку: тщетно. Никакого ключа. Никакого инструмента, чтобы отодрать доски, взломать замок.
Ничего у тебя нет, мисс Шиммер. Никого ты не спасёшь.
— Кто-нибудь! Есть там кто-нибудь?!
Она прислушалась. Гул пламени не помешал Рут осознать происходящее. Снаружи, за дверями чёрного хода, есть люди. Папа, мама, дядя Том, тётя Мэг, Бенджамен Пирс, Джошуа Редман, Абрахам Зинник, Горбатый Бизон, шаман, Красавчик Дэйв… Они не в доме! Они снаружи, они хотят прорваться в дом. Главное, Рут должна открыть им дверь…
Зачем им сюда, в огонь?
Они хотят спасти Рут? Хотят спастись сами?!
Револьвер прыгнул в руку. Два выстрела, и дужка замка разлетелась. Рукоятью кольта, стволом, чем придётся, Рут стала отдирать доски, отодвигать тяжеленный засов в сторону. Она знала: как только те, кто ждёт снаружи, войдут в дом через чёрный ход — пожар прекратится. Все спасутся, все найдут убежище. Усадьба возродится, какой была раньше, даст приют всем и каждому…
Несчастье — обратная сторона счастья. Здесь должно гореть и плавиться, чтобы там сверкнула удача. Спроси кто-нибудь мисс Шиммер, с какой радости ей взбрела в голову вся эта дичь, и Рут не ответила бы. Когда дом горит, а дверь заколочена, тут не до ответов.
4
Рут Шиммер по прозвищу Шеф
Циновка.
Типи из бизоньих шкур.
Вождь, шаман, старейшина. Все трое нимало не интересуются Рут, вынырнувшей из кошмара. Индейцы с каменными лицами смотрят на Бенджамена Пирса. Отчим сидит, как раньше, закрыв глаза — и мелко трясёт головой. Это даже не дрожь, характерная для немощных старцев, это скорее вибрация, подпитываемая глубоко изнутри.
Она то усиливается, то затухает.
Идея пристрелить Горбатого Бизона, а вместе с ним старейшину и шамана, обретает для Рут особую привлекательность. Она кладёт руку на револьвер, со вздохом отказывается от стрельбы и озирается по сторонам.