– Зря мы остановились, – сердито сказал кормщику хёвдинг. – Нужно было обойти их и плыть дальше.
– Что плохого в том, чтобы поздороваться с сыном Вилфреда Скалы? – Торд спустился с высокого кормового сиденья, взмахом руки отдавая приказ сворачивать парус. – Датчане не враги нам. К тому же солнце садится, нужно искать место для ночлега. А дожидаться рассвета всем вместе не так скучно.
Ормульв ничего не ответил. Он увидел троих датских воинов, легко перепрыгнувших с драккара на снекку. Инрик Вилфредссон был среди них.
– Здравствуй, Ормульв хёвдинг. Куда это ты так спешишь на ночь глядя?
– И ты здравствуй, Инрик, – подавив в себе злость, проговорил Гуннарссон. – Мы направлялись в Рикхейм, что в Вийдфиорде, и хотели засветло пристать к ближайшему берегу, чтобы отдохнуть до утра. Ты, верно, возвращаешься с альтинга? Кто это с тобой? – он показал в сторону черного корабля.
– Харальд, сын Гутрума. Теперь и у меня есть побратим, – ответил Инрик, оглядывая снекку. Стоящая на корме палатка, возле которой прохаживался один из хирдманнов, привлекла его внимание, и это не укрылось от глаз Ормульва. Тогда рыжеволосый хёвдинг нарочно встал на пути у датчанина, не позволяя ему ни рассмотреть палатку, ни тем более приблизиться к ней.
– Какими еще новостями порадуешь, Вилфредссон?
Инрик ничего не ответил. Молча протянул руку, раскрыл ладонь… серебристой змеей обвивала его пальцы цепочка, зеленоватой звездой сверкал обережный камень, подарок датского вождя. И Ормульву почудилось, будто за ворот рубахи хлынула ледяная волна… Ошеломленный и снедаемый страхом, он, сам не понимая, зачем, попытался выхватить у Инрика злополучную вещицу. Но датчанин снова сжал ладонь и пристально поглядел в глаза хёвдингу. А потом жестко спросил:
– Где Йорунн?
Лицо Ормульва побагровело не то от злости, не то от досады, а может, и от жгучего стыда, как у мальчишки, которого застали за непристойным занятием. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать – никто так и не узнал, как именно собирался оправдываться Гуннарссон, хотел ли он прикинуться удивленным и солгать, или же грубо ответить датчанину, чтобы тот убирался прочь… Потому что именно тогда в звенящей, напряженной тишине из палатки донесся слабый вскрик:
– Помогите!
Воин, стоящий поблизости, сначала растерялся, потом выхватил нож. Тогда Инрик оттолкнул Гуннарссона и стал пробиваться на корму – двое людей Ормульва буквально повисли на нем, пытаясь удержать. Остальные смотрели удивленно, не понимая, что происходит. Датчане выхватили мечи, в ответ несколько хирдманнов взяли в руки тяжелые весла. Кто-то уже вытаскивал из сундука оружие…