Теперь он устраивал шоу.
Том это знал. Он давно в этом бизнесе.
Вампир с кроваво-красными волосами уже понял, что это не бой.
Это избиение.
Это кровавая баня.
Это ритуальное жертвоприношение.
Сегодняшняя толпа, как и все другие толпы, легко настроилась против проигрывающего.
Томас уже видел подобное. Он видел такое в других боях.
Следовательно, когда первый мужчина в толпе возле сцены встал, и его лицо покраснело от взбудораженности и агрессии, Томас не удивился. Он узнавал это выражение. Он понимал, что оно означает. Его наставник в боях, вампир с неподходящим именем Хэппи[12], как-то раз объяснил ему.
По словам Хэппи, расы не так уж отличались друг от друга, как делали вид.
Хэппи говорил, что люди просто имели меньше возможностей потакать своим инстинктам.
Они наделены не такими хорошими инструментами, чтобы охотиться, рвать и драться.
Неравенство оставляло их на обочине охоты в этой жизни, и поэтому они проживали свою агрессивную натуру опосредованно, через других, более совершенных существ.
Вампиров. Видящих.
Других людей — людей, у которых была воля и способность преодолеть свои недостатки, хотя бы в пределах их физических возможностей.
— УБЕЙ ЕГО! — заорал человек с чёрно-синим ирокезом, и его лицо исказилось, когда он вскочил на ноги. — УБЕЙ МУДАКА! УБЕЙ ЕГО!
Другие подхватили этот вопль.
— УБЕЙ ЕГО! ВЫРВИ ЕГО СЕРДЦЕ!
Белый волк над ареной начал скулить, прячась в стороне от прямой трансляции двух бойцов над ограждённым рингом. Красно-чёрная змея гонялась за волком, и на её клыках виднелась кровь. Под голограммами крики зрителей превратились в скандирование, и музыка изменилась, подстраиваясь под толпу.
Из резкого, боевого ритма она превратилась в звуки, напоминающие удары чего-то тяжёлого по тяжёлому, например, камня по камню, металла по металлу… а затем в быструю череду хаотичных звуков, зловеще грохочущих и взрывающихся над головами зрителей.
Вся аудитория дружно, как роботы, встала на ноги.
Как музыка следовала за ними… так и они следовали за музыкой.
Музыка уносила их за собой, сливая в единое существо. Музыка подняла их, выстраивая друг за другом… затем извратила этот порыв, сделав его тёмным.
Они кричали и орали, и тьма пропитывала их голоса, их сердца.
Их вопли превратились в крики хохота, когда копа опять швырнули в стену. Музыка сделалась ещё громче, и зрители скандировали вместе с ней, топая по сенсорам на полу. Они гоготали, аплодировали, выкрикивали что-то кровожадное, и почему-то создавалось ощущение, что это какой-то ритуал, древнее боя, древнее города, древнее самого времени.