— Мам, я тебя тут спросить хотела.
Запнувшись на полуслове, она произнесла:
— О чем, дочь?
— Помнишь, ты как-то в детстве говорила, что Анжелка тебе ведьмой кажется? Или что-то в этой роде. Скажи, почему ты так сказала?
Мать молчала так долго, что мне даже показалось, что она трубку бросила.
— Эй, мам?
— Да слушаю я, — осторожно проговорила она. — А почему ты спрашиваешь-то?
— Просто Боря недавно рассказывал, что незадолго до Анжелиной смерти ее бабушка объявилась. Не баба Люда, а другая. О которой они даже не говорили никогда. И сказал, что странная она такая. От взгляда прямо не по себе становится. Вот почему-то и вспомнились слова твои.
Объяснение было не особо логичным, но, похоже, мать устроило.
— Неужели Анна Даниловна объявилась? — поразилась она. — Столько лет прошло ведь.
— Ну, она как объявилась, так и исчезла. Умерла за пару месяцев до Анжелы.
— Ничего себе, — поразилась мать. — А Анжела нормально себя вела после того?
— Теперь, когда я вспоминаю, то понимаю, что совсем даже ненормально. Будто боялась чего-то.
— Значит, силу не захотела принимать…
— Что? — Мне показалось, что я ослышалась. — Какую еще силу? Ты о чем?
— Ведьминскую. Анна Даниловна ведьма была. Все об этом знали. Бывало, глянет на кого-то недобро, и все — на человека беды сыплются. И иной раз такие вещи о людях говорила, что ну никак знать не могла. Когда она уехала, все только рады были. Даже семья ее. Раз вернулась перед смертью, значит, силу передать хотела. Дочка, видать, не подошла, раз к Анжелке, говоришь, приходила.
— Ты откуда все знаешь это? — Мне казалось, что мать несет полный бред и просто водит меня за нос.
— Я про ведьм много читала. По молодости интересовалась, — смутилась она.
Я хмыкнула и поняла, что не стоит слишком близко к сердцу воспринимать ее слова. Но все же из любопытства спросила:
— А почему ты думаешь, что Анжела не захотела силу принимать?
— Если ведьма от силы рода отказывается, не видать ей покоя. Будут разные несчастья сыпаться. И Анна Даниловна, скорее всего, страшной смертью умирала. Интересно, куда дар подевала? Абы кому не передашь ведь…
— В любом случае, нас-то это не касается, — заметила я. — Они обе умерли, значит, и дар этот ведьминский тоже. Ладно, мам, спасибо за то, что рассказала. Пойду я, наверное, спать лягу. А то завтра вставать спозаранку.
— Хорошо, дочь. А ты, кстати, подумай насчет молодого человека того… Ну, о котором я говорила.
Мать снова завела прежнюю волынку, и я поспешила завершить разговор:
— Да, подумаю, конечно. Все, спокойной ночи, мам.
Допив остывший чай и еще несколько минут тупо просидев у экрана, я и правда пошла спать. Впечатления сегодняшнего дня долго еще витали перед глазами, мешая успокоиться и уснуть. Но, наконец, я все же провалилась в дремотное состояние. Правда, какое-то странное и непривычное. Мне казалось, будто я и не сплю вовсе, а лежу с открытыми глазами и смотрю в угол, где на стуле оставила сумку. А от сумки разрастается вверх по стене темная тень. Ощущение такое жуткое, что хочется вскочить с постели и включить свет. Но я не могла даже двинуться.