— Говорят, что любовь делает мужчину и женщину сильнее, но я не согласен. Любовь ослабляет вас, делает уязвимее, потому что у других появляется возможность очень просто уничтожить вас...
Бля-я-ядь. Он в курсе. Не нужно повторять. Он сам переживал это. Прекрасно знал, какую власть над ним имела Ева. Власть, которую он теперь сам дал в руки своим врагам, внезапно появившимся из ниоткуда. Меньше чем за месяц он уже со счета сбился, сколько прозвучало угроз.
И не простых: «Я убью тебя». А всегда более подлых, типа: «Я найду твою русскую девчонку и трахну ее, прежде чем убью».
Не именно эти слова, конечно, но смысл тот же. Угроза телу и жизни Евы. Угрожавшие были немедленно нейтрализованы, им или Винсентом, но фразы продолжали часами кружить в голове Габриэля. Потому что они доказывали: многим среди тех, кого отсеивали в их группировке, приходила мысль использовать его женщину в качестве послания. Они были недовольны властью Габриэля.
И все же он здесь, эгоистично привязывал ее к себе, пока смерть не разлучит нас.
— Доверие. Уважение. Верность. Три чувства, которые так же важны, как любовь, если не больше. Ибо предательство даже одного разрушит все...
Мики продолжал. Черт, трудно принимать этого парня за уважаемого священника, тогда как Габриэль видел перед собой лишь тощего младшего брата своего школьного товарища. Перед глазами возникла картинка: мальчишка погнался за мячом, брошенным Лоренцо в переулок. Так невинные уши брата не услышали рассказ Максима о том, как он трахнул близняшек Манчини в школьном туалете во время физкультуры.
Когда последний раз он видел Лори? Гейб сдержал смешок. Правильно. Парень теперь крутой нью-йоркский детектив. Он был первым на месте преступления, когда Габриэль сообщил об «убийстве» своих родителей. Они сидели друг напротив друга на кухне его матери и молчали. Лори было не хуже Габриэля известно, что никто ничего не найдет, даже когда появились федералы.
Бывшие друзья обнялись на заднем дворе. «Если что-нибудь понадобится, позвони», — сказал Лори, хотя они оба знали, что этого никогда не произойдёт. Но услышать предложение было приятно. «Если чувствуешь себя достаточно смелым, иди в церковь Святого Луки и посиди с Мики. Береги себя, Габриэль».
Спустя несколько часов Габриэль покинул Сиэтл и больше не оглядывался назад. Часто.
И вот, пять лет спустя, Габриэль вернулся в Нью-Йорк, вернулся в игру и занял чертов трон семьи Моретти.
По спине скатилась капля пота. Лори или кто-то из его департамента несомненно следит сейчас за домом. Или находятся так близко, как позволяет охранная система Максима. Его губы изогнулись.