— Да-да, входите, — пригласили её.
Вера вошла. В маленьком помещении, от пола до потолка заваленном книгами, картами, обломками камней и стопками иллюстрированных журналов, за старинным резным столом сидел Ру. На нём была водолазка и потёртый пиджак с короткими рукавами. На лацкане красовался эмалевый значок с надписью «Турист СССР». Волосы вождя были убраны в гладкий хвостик, бородка аккуратно оформлена, на носу — круглые очки в стиле Джона Леннона. Одно очко было треснуто.
Вера замерла посреди кабинета. Доцент Рудов вежливо подождал, пока посетительница отомрёт, не дождался и спросил:
— Чем могу служить, барышня? Вы по поводу поступления?
Вера ответила:
— Нет, я по поводу… По поводу…
— Да-да?
— Что «да-да»? Хочешь сказать, ты меня не узнал?
Рудов поправил очки:
— А должен был?
— Ты… Мы… У нас был секс месяц назад! Ты выкрутил мне руки и минут сорок… — она сбилась. — Ты должен был меня запомнить!
— Кхм-кхм… Простите, а где происходил сей акт изнурительной любви?
— Где?! В неолите, на оленьей шкуре!
— Неолит — это название ночного клуба?
Вера задохнулась от возмущения. Подбежала к столу и перегнулась через груду бумаг:
— Ах, ты не знаешь, что такое неолит?! А ты точно доцент исторических наук? Подумай хорошенько! Может, ты вождь первобытного племени? Гыр-гыр?
Рудов снял очки и посмотрел на Веру голубыми глазами, такими же яркими, как эмаль на его значке. В них не было ни насмешки, ни вражды, ни затаённого превосходства. Стоп. Глаза. У Веры подломились ноги, она медленно опустилась на стул. Овал лица плавный, надбровные дуги вполне современные, губы полные и розовые. Но главное — нет бешеных чёрных глаз, пылающих яростью, страстью и властью. Глаза — зеркало души, их не подделать.
— Извините меня, ради бога, — залепетала Вера, чувствуя как загорелись уши. — Я, кажется, обозналась. Господи, как стыдно-то…
— Ничего, барышня, бывает. Я со своими минус пять тоже часто ошибаюсь, — доцент улыбнулся, и сходство с Ру рассеялось.
Интеллигентная близорукая улыбка смягчила и опростила его лицо. Он стал похож на соседа-ботаника, который попадался Вере под ноги в коридорах коммуналки и неизменно извинялся. Наверное, за то, что не помогал Вере таскать туда-сюда гигантские софт-боксы.
— Если вы на меня не сердитесь… Извините, не знаю вашего имени?
— Рудов Олег Петрович к вашим услугам.
— Вера, — представилась Вера. — Если вы и правда на меня не сердитесь, Олег Петрович, разрешите угостить вас кофе и пирожными. Я должна как-то загладить свою дикую выходку. Это всё из-за него, нервы ни к чёрту.