Отца хочет найти. Глупая, безрассудная, но храбрая пустельга.
Отгонял так и толкавшиеся настойчивые мысли, хоть они настигали, не отступая, вынуждая весь путь до полесья быть в напряжении, оборачиваться каждый раз и думать, что князь за ней по следам идёт и забрать её может в любой миг, коли увидит. Но Вейя даже не выглядывала наружу, только глубокими вечерами, когда становились на ночлег, выходила к костру вместе с Миронегой под приглядом Тугуркана, которого Тамир приставил к ней стражем.
Глава 53
Обратная дорога была тихой. Добрались до полесья на третий день, как показалась густая крона того могучего дуба, где вознесли подношение Тенгри. Только следов уже никаких не осталось: сняли голову воловью с сука, разгребли золу.
Остановиться всё же пришлось — снова на той возвышенности, вблизи общины у реки, которая хвостом рыбьим виднелась крышами покатыми, откуда приходил староста искать свою девку. Но на этот раз поляне сидели за стенами тихо. Староста Белояр со своими мужами не показывался. От полесья до хазарского войска, что ожидало только веления Тамира, оставалось ещё шесть ночёвок, и лучше остановиться здесь и пополнить припасы — последняя весь, где можно это сделать. А потому решено было встать на ночлег. И лошади отдохнут, и самим дух надо перевести перед дорогой, теперь уже ровной. А ещё нужно было решить, что с той делать, которая волей Тенгри оказалась в отряде Тамира. Не тащить же её к самым предгорьям хазарским в гущу врагов. Хотя другого выбора у Тамира пока не предвиделось.
Воины разбили костры быстро и уже вешали котлы готовить снедь вечернюю. Потянулся дым по утопавшим в тёплом воздухе холмам. Слишком шумно стало, гомонили так, что в окрест слышно. Староста Белояр всё же прислал своего посыльного. Видимо, уже слух до крайних весей дошёл, зачем войско хазарские явилось в поляновские земли. Всё же весь эта обширная, много дорог здесь расходятся в разные стороны, поэтому народ здесь боязливый, никому не было доверия. А малые деревеньки — Тамир уже убедился — вовсе сторонились чужаков. Нос за ворота не казали. Потому Тамир слегка удивился, когда в его шатёр вошли стражи, сопровождая того полянина, что пришёл от Белояра.
Взгляд полянича цепкий, наглый, осматривал майхан так, будто дома у себя.
— Говори, — разрешил.
— Старейшина к себе просит к столу общему в знак мира, что завязался между нашими землями, — говорил правильные слова, да всё равно через зубы.
Тамир поднялся со своего места, и весечан приосанился, да кривить губы сразу перестал под острым взором хазарича, сознавая, наконец, где он и кто перед ним. Забегали серые глаза по сторонам, озираясь на воинов. Но всё же взял себя в руки, застыл, ожидая ответа. Теперь не волком злым виделся, а псом дворовым жалким.