Не знаю, кто решил назвать яхту таким оригинальным способом (в честь собаки, наверное), но
она единственная которая сохранилась в более-менее вменяемом виде.
Она красивая даже сейчас, в том ракурсе, который и не должна была демонстрировать никому,
пряча дно глубоко под водой.
- Раф! Рафаэль!
Яхта качается сильнее от налетевшего ветра, слышится приглушенный шум, скрип цепей, опор,
волн бьющих о бетонный пирс и...
- Я здесь, - слышится сверху, - рассматриваю эту малышку.
Отчего-то последнее слово примененное по отношению к яхте заставило меня пусть и слабо, но
улыбнуться. Я отошла чуть поодаль и посмотрела наверх, глядя на то, как Раф выбирается из
дыры в белой пленке.
- Тогда уж малыш, - проговорила я, не убирая улыбки, но мне кажется, что мышцы лица
просто-напросто свело, - если судить по названию.
Сердце при взгляде на него ёкнуло, застучало сильнее, заставив вспомнить, что за существо
передо мной. Нет, ничего человеческого в его хищной позе и ярком блеске неестественного
цвета глаз. Все может очень плохо закончиться, реши Раф быть тем кто он есть на самом
деле.
- Как ты туда забрался?
Мужчина еще секунду смотрит на меня сверху, выглядывая из своего убежища, а потом
спрыгивает вниз, приземляясь на ноги так легко, словно перешагнул со ступеньки на
ступеньку.
- Это было несложно.
Его глаза полыхнули какой-то разновидностью оранжево-желтого и вновь стали такими
обычными.
- Так, что ты там говорила?
Я все же делаю шаг назад и показываю глазами наверх, на корпус яхты с ярко-красным
рисунком бультерьера.
- Название. Яхта - мальчик.
Раф бросает наверх мимолетный, поверхностный взгляд. Ему неинтересно и достаточно моих
слов. Он серьезен и что-то занимает его в моем облике.
Скорее всего отек не сошел, я все еще чувствую набухшие веки.
- Алекс?
Я отворачиваюсь. Не хватало только, чтобы он начал спрашивать, а не плакала ли я накануне.
Плакала. Женские слезы. Чаще всего беспричинные, но как одно такие нужные. После них
становится легче, даже, если лицо говорит об обратном.
- Ты можешь спрыгнуть с высоты пятнадцати этажного дома и не переломать при этом ноги,
твои глаза светятся оранжево-красным, а лицо...
- А лицо?
Его голос как-то очень тихо, крадучись звучит прямо у правого уха, но дыхание не обжигает,
наоборот холодит щеку и висок. От него пахнет мятой и сладостью.
- А лицо, как у самого настоящего страшилки.
Мой взгляд блуждает по ангару, в котором более-менее относительный порядок. Когда я нашла
его внутри не было монстров, только разводы крови на одной из стен и на белом боку одной
из перевернутых яхт. Здесь нечего было ловить. Спрятаться можно, но только у входа. Но это