«И с цээрушника мы теперь тоже кое-что стребуем, — мысленно потёр рука об руку Свиридяк, прикинув расклады. — С бабой у него, скорее всего, не срастётся, а у нас будет всё на мази. Выясним, где эти гаврики свою машину времени собирают, а там уже можно и торговаться, кому и сколько положено. Америкашки, они такие, всегда под себя гребут. С ними надо стандартно: сперва по сопатке, и только потом договариваться…»
* * *
В Хлебниково Михаил Дмитриевич прибыл вечером, ближе к восьми, когда на улице стало совсем темно.
— Как настроение? Медведем ещё не стал? — поинтересовался он, войдя в дом.
— Не стал и вряд ли когда-нибудь стану, — вздохнул Синицын, встречая гостя. — Цивилизация нынче везде, даже тут. Сижу теперь по полдня в интернете, все новости знаю.
— А раньше чего, не сидел что ли?
— Раньше некогда было. Раньше работал. А сейчас хоть на стенку лезь, такая, блин, скукотень.
— У тебя что, лишнего времени много? — удивился Смирнов. — Ты разве установку не собираешь?
— Чего это не собираю? Собираю. Вот только некоторые шибко умные думают, что только они работают, а остальные бездельничают, — ворчливо отозвался профессор. — Мне, если хочешь знать, каждую резонансную трубку приходится по три раза тестировать. А это, на минуточку, от трёх до семи часов чистого времени. И, главное, не отойдёшь никуда. Сиди и смотри, как бы в разнос не пошло.
— Так бы сразу и говорил, — ухмыльнулся «чекист». — А то, понимаешь, начал с разгону, что, мол, скукотень, делать нечего. Я и повёлся.
— Ладно. Проехали, — буркнул учёный. — Новости из больницы есть?
— Есть. Думаю, тебе понравится…
Услышав новости, Синицын, к удивлению Михаила, особой радости не проявил.
— Приглядывать за Жанной, чтобы её никто не обидел — это конечно здо́рово. Но… она всё-таки женщина. Вдруг что-нибудь лишнее скажет. Ты сам-то в этом Сергее уверен?
— Шура, я восхищён! — всплеснул руками Смирнов. — В кои-то веки ты решил озаботиться проблемами безопасности и режима!
— Ну а чего, нельзя что ли? — попытался обидеться научный работник.
— Да можно, конечно, — засмеялся Михаил Дмитриевич. — Только теперь уже поздно боржоми пить. Дело, как говорится, сделано. А за Жанну не беспокойся, я её проинструктировал. Всё будет хорошо. Обещаю.
— Толку с твоих обещаний…
Синицын махнул рукой и направился в комнату, где стояла модель. Усевшись за стол, он выдвинул ящик и вынул оттуда сложенный бумажный листок.
— Вот, читай, — протянул он бумагу Смирнову.
— Ух ты! Письмо от Андрея?
Профессор кивнул.
Михаил развернул листок и начал читать. По мере прочтения брови у него поднимались всё выше и выше.