Джозеф замолчал ненадолго, позволяя мне осмыслить сказанное им.
— Весь этот год с ним была одна лишь фраза его любимой. Всего одна фраза заставила простого боевого мага стать королем.
Что-то у меня такое нехорошее чувство, что эту историю мне не просто так рассказывают, а с каким-то умыслом, даже намеком. Не впечатлившись, поинтересовалась:
— А что случилось с ведьмой?
Ну просто действительно очень интересно было, она, как я поняла, одна из действующих лиц во всей этой легенде.
Король посмотрел на меня как-то очень странно и просто, но в тот же миг с еще более явным намеком ответил:
— Через два года она ответила магу взаимностью. И тогда он стал императором.
А император у нас был всего один! У меня откровенные проблемы с историей, да это и не афишируется в последнее время, но я точно знаю, что женой нашего единственного императора, объединившего более десяти свободных островных племен и пять раздельных стран в одно единое государство, была ведьма! Черная ведьма!
На все это изрядно потрясенная я могла сказать лишь одно:
— А ты ведьм взял и запретил.
На мой укоризненный взгляд, ровно как и на фразу, его величество отреагировал странной, немного грустной и полной подчеркнутого терпения усмешкой.
— Мы можем это исправить, — прозвучало с намеком.
А я не из тех, кто с радостью берет на себя ответственность за чужую глупость, вот и сейчас поспешила отказаться от сомнительного удовольствия, вскинув руки и попятившись назад.
— Ты эту кашу заварил, ты ее и ешь. — Отрезала непримиримо.
И, развернувшись, перешагнула через ленту и спокойно себе пошла домой.
На прилетевшее в спину:
— Я бы на твоем месте этой девушке не доверял.
Ответила безразличным:
— Я никому не доверяю.
И даже не соврала ни словом.
* * *
— Я так испугалась, когда поползли эти слухи! — Уже в сотый раз повторяла излишне впечатлительная Парви.
С каждым разом ее искреннее волнение, перемешанное со страхом, становилось все сильнее и сильнее, хотя, казалось бы, девушка уже давно должна была выдохнуться.
Мы с ней сидели в моей кухне и занимались тем, что пили чай с принесенными Парви булочками и блинчиками с вареньем. Чай не отличался разнообразием и уже в третий раз по кругу был мятным, но никто не жаловался.
— Со мной бы ничего не случилось. — Уже тоже не в первый раз повторяла я.
Вообще странное чувство, когда за тебя искренне переживает в принципе посторонний человек. Я же для Парви никто, ровно как и она для меня, но она почему-то все равно переживала. И из-за этого черная ведьма чувствовала себя слегка, лишь слегка, но все же виноватой.