Бледная Ольга потерла рукой горло. Ее явно мутило.
— Все, твоя очередь сторожить. Все равно не уснешь, — я подложил под голову руку, а другой рукой прижал к себе мешок так, чтобы можно было быстро достать пистолет.
— Ты что, сможешь спать, когда тут такое?.. — даже в шепоте девушки слышалось изумление.
Я блаженно улыбнулся и закрыл глаза. Если повода будить меня не будет — впереди несколько часов сна.
Вскоре я уже видел, как Лернейская гидра с аппетитом жует обманутого мной брата криминального авторитета, приговаривая: "Пищ-ща!" Я стрелял в нее из пистолета, а ее головы только смеялись и шипели: "Обедом будеш-ш-шь". Оля скакала куда-то на кентавре, а я бежал за ней, но никак не мог догнать. Зато из-за дерева вышла секретарша денежного мешочка в одной набедренной повязке и интимно промурлыкала:
— Чай, кофе, или десерт?
— Десерт!
Я схватил ее, протянул к себе податливое тело, пришелся руками по высокой груди, по бедрам… И тут кто-то довольно сильно толкнул меня в плечо и совсем не интимным шепотом потребовал:
— Просыпайся!
Я с трудом приоткрыл глаз. Еще светло. Вокруг тихо. Даже одноглазого мутанта не слышно.
— Что тебе надо? — хрипло буркнул я.
— Это тебе что-то надо, — едко ответила Ольга. — Руку убери!
Я с трудом сообразил, что моя рука с мешка перекочевала на бедро девушки. А неплохо было бы сделать сон явью. Вряд ли Оленька рискнет особо сопротивляться, когда по соседству расположился одноглазый людоед с топором.
— А если не уберу? — шепнул я.
Рука скользнула ниже, к краю уже подпачканной травой и пылью белой хламиды. Я ощутил под пальцами неожиданно нежную кожу. Ольга вздрогнула, в ее глазах заплескался страх.
— Мы же договорились, — прошептала девушка.
— Что, совсем не нравлюсь? — хмыкнул я.
Теперь моя рука перемещалась по ее бедрам уже под хламидой. Да, фигурка у Оленьки что надо. Второй рукой я притянул ее к себе поближе. Жаль, девушка оставила на себе нижнее белье.
Ольга молчала, не сопротивлялась, только глаза девушки немного сузились.
Я с удовольствием прошелся пальцами сверху по ее груди — одновременно упругой и мягкой, — коснулся губами шеи, снова вернулся к бедрам.
— Так все-таки нравлюсь? — не удержался, спросил, когда уже собирался сдвинуть в сторону полоску стрингов.
— До этого нравился, — сухо прошептала Ольга.
— А сейчас в чем дело?
— Ни одной нормальной женщине не понравится изнасилование, — ответила она.
Я резко убрал руки. Вот уж насильником меня еще не называли!
— Оля, ты о чем? — прошипел я. — Ты даже не пыталась сопротивляться.
— А есть смысл? — она прищурилась. — На шум явится циклоп с топором. И потом, мы пропадем здесь друг без друга. Я знаю мифологию, а ты — сильный, уверенный, хладнокровный… В общем, делай, что хочешь, — Ольга отвела взгляд. — Я не буду сопротивляться. Нам еще месяц быть вместе, лучше, когда рядом сытый хищник, чем голодный и злой.