Истощение, энергетическое, если точнее, как много в этом слове… Ох, жаль, что маленьким не сдох…
Машина вильнула, тут же выравнивая ход, а между передними спинками показалось встревоженное личико Аннушки. На ней была все та же белая блуза, но вот легкие разводы под глазами указывали на то, что девушка либо сильно потела, либо плакала, а подчистить мордочку так и не успела.
Все это недвусмысленно кричало о неприятностях, а насколько они бо-о-ольшие, предстояло еще узнать.
— Владимир! — выдохнула громким шепотом внучка Правой Руки.
— Все нормально, Ань, — голос прозвучал сипло, как с большого перепоя.
Девушка без слов протянула большую бутылку минералки. Холодная вода уняла дикую жажду, остудила горящее горло и немного, но ослабила хватку головной боли.
— Я посплю немного, — проговорил я, глядя в обеспокоенные глазки прекрасной стервочки.
С трудом, медленно, но устроился удобнее, и прикрыл глаза. Холодные и, как всегда, безэмоциональный образы замелькали в голове. Асс легко передавал события, как старый телевизор. Почти без эмоций и мыслей, что воспринималось сознанием, как плохое кино. Как не старался, но так и не смог узнать, что же именно асс сделал с девчонкой. В разуме только отложилось, что жива и будет здорова.
А вот удар по физиономии Апала асс показал четко, как и свою ненависть к сыну. Мне же оставалось только усмехнуться мысленно, потому что для моего «транса» любой, кто хотя бы задел интересы — враг. А Апал не просто задел вопросы бизнеса, он пытался убить.
Картинки, картинки, картинки…
И вот он, стоп-кадр, после которого в плохом кино всегда играет траурная музыка. Признание лазарийца в последние минуты жизни, словно и мою жизнь раскололо. По крайней мере, сердце точно остановилось на несколько секунд, как и дыхание.
Мгновенная вспышка боли, будто от острейшего стилета между ребрами, пронзила тело. Да так остро, что невольно дернулся в глупой попытке остановить. Боль от звериной метки, от этой чертовой Истинности была такая острая, что на миг мне показалось, что умираю. Этот миг был так похож на все прошлые смерти, и так от них отличался, что я не сразу понял, в чем разница.
А это и правда была смерть, какая-то часть меня, возможно, асс, четко понимала, что тление метки у Мастеров заканчивается не «желанием смерти», как у простых оборотней, а именно смертью. Это просто очередное условие за силу и власть. Еще одна издевка Судьбы. Мастера не только «вечны», но и, вместе с тем, невероятно хрупки, смертны окончательной смертью от просто… чего?
Этого я не успел понять до конца, только понял, будто со стороны увидел, что сейчас, вот-вот в грудной клетке треснет, словно скорлупа «человеческое» сердце. И это будет его последняя смерть. Мастер не способный удержать свою пару должен умереть окончательно. И это тоже Закон.