— Дай сюда, мне нужнее, — сказал торопливый мальчишеский голосок откуда-то снизу, и платье у меня из рук выдернули. Когда зрение вернулось, я огляделась и вообще не удивилась, увидев дрожащего Тути, торопливо надевающего мой наряд. Надо было его в девочку превращать. То юбку мою напялит, то платье стащит. На моей шее трепыхались призрачные руки Эсмеральды. И все вместе мы стояли не в заросшем, но симпатичном саду Симле Манор, а на лесной опушке. Я помнила эти деревья! Именно сюда я попала в прошлое путешествие в викторианскую Англию. Осталось только определить эпоху.
Смахнув с себя Эсмеральду, повернулась и оглядела помощников. Служанка осматривалась с ошарашенным видом. И с каждой минутой всё больше приобретала материальный вид. А вот Тути, даром что в ворованном платье, освоился быстро.
Ну, что, леди и её потрёпанная копия, бодро начал он, и я оскорбилась за Эсмеральду.
Нормальное привидение, очень даже хорошо выглядит!
Она — да, не отрицал мелкий паршивец, — а вот ты выглядишь так, будто тебя уронили с большой высоты и забыли поймать.
Отошёл на пару шагов, чтобы окинуть меня критическим взглядом и уточнил:
— Раза три, не меньше.
Я почесала растрёпанную голову, чем восхитила артефакт ещё больше.
— Вшей сама вычёсывай, здесь я тебе не помощник.
Надо же, похоже, я на вредное колечко выработала иммунитет. По крайней мере, мне не хотелось его немедленно закопать поглубже. А, глубоко вздохнув, просто пошла в сторону Симпле-Манор.
— Анжела, первый конкурс бикини в Англии будет лет через двести-двести пятьдесят, — догнал меня негромкий голос Тути. Ну, со временем, куда он меня затащил, определились. Теперь, как можно быстрее и дальше от чокнутой парочки.
У фальшивого подростка оказались ноги, длиннее, чем у меня. И на этих самых ногах он, радостно галопируя, промчался с воплями, почти не путаясь в платье. Конечно, он всегда был странным. Но такое поведение для него перебор. Как и для Эсмеральды, с воем пролетевшей мимо в своём истинном виде привидения. Да и Тути галопировал не радостно, а вполне даже панически. Остановившись, как вкопанная, почувствовала затылком холодящее дыхание и с трудом сглотнула. Шею аккуратно лизнули. Горло перехватило, и даже самое простое проклятие не смогло выскользнуть из онемевших губ.
— Анжела, чего застыла! — орал Тути, остановившийся на приличном расстоянии, — пожелай ему треснуть, как той жабе.
Рукой я показала ему неприличный жест. Эта часть тела слушалась меня охотно, в отличие от языка. Надеюсь, это не было последним, что я сделала в своей жизни.