Не удивлюсь, если местные жители к моменту нашего возвращения скрутят все доступные детали от колес до характерной решетки радиатора. Если вообще не растащат машину по кусочкам в свои гаражи, возмущенные таким кричащим проявлением роскоши для своих скудных зарплат и возможностей.
Ориентируясь по навигатору, Игнат двинулся куда-то в направлении центрального парка, бывшего чуть ли не главной достопримечательностью Тарасова, кроме Филармонии, здания вокзала и красивой набережной.
Парк был излюбленным местом горожан: недавно туда завезли красивых, но отличающихся весьма скверным нравом лебедей, и только самый ленивый тарасовец не посетил его в последнее время, чтобы полюбоваться гордыми и кусачими птицами.
Сейчас, конечно, парк был оцеплен и пустовал.
Игнат невозмутимо перемахнул через красно-белую ограничительную ленту и решительно пошел вперед по посыпанной мелкой крошкой аллее.
Мне оставалось только семенить за ним, пока он не остановился за размашистым кустом сирени. Отсюда открывался отличный вид на центральный фонтан, пока еще не работающий, и окружающие его старинные лавочки.
На одной из лавочек я сразу приметила Клауса и Олесю. Они сидели немного поодаль друг от друга и о чем-то оживленно разговаривали. К счастью, с места их расположения обнаружить наше присутствие за кустом было практически невозможно.
— …да, это просто ужасно, — донесся до меня тихий голосок Олеси, — но моя мама тоже так делала…
— Да? — откликнулся Клаус.
— Да, она боялась, что я связалась с наркоманами, — продолжала Олеся, — в городе их много…
Я без труда догадалась, что в данный момент девочка утешает своего приятеля, прибежавшего к ней жаловаться на то, какая я отвратительная и беспринципная личность, раз посмела вторгнуться в его личное пространство.
Я рассчитывала послушать их разговор дальше, но Игнат неловко тронул меня за локоть и взглядом приказал идти за ним.
Мы ушли достаточно далеко, и он кивнул мне на лавочку, предлагая сесть.
Я мотнула головой.
— Хочу размять ноги, — пробормотала я и спросила осторожно: — А если нас тут поймают?
— Я думаю, что полиция в вашем городе прекрасно понимает вот этот язык, — Игнат демонстративно похлопал себя по тому месту, где во внутреннем кармане он держал бумажник.
Я понимающе кивнула. Я была недовольна тем, что Игнат увел меня подальше и не дал подслушивать разговор Клауса и Олеси, потому что в нем, помимо нытья мальчишки, все-таки могла проскочить полезная информация. Но я почему-то не решалась открыто высказать свое недовольство.
— Давай прогуляемся? — предложил Игнат и, прежде чем я согласилась, уже развернулся и решительно направился в сторону выхода из парка.