Ева машинально попятилась за спину Герберта.
— Мне кажется, вы двое друг друга поймёте, — переведя взгляд с демона на затылок некроманта, слабо пробормотала она.
Тварь в круге вновь улыбнулась: в один миг вернув маску безобидного весёлого мальчишки.
— Так зачем звали? — спросил демон.
— Получить ответ на вопрос, — спокойно откликнулся Герберт. — О том, как связаться с гномами и заполучить у них волшебный меч. Если нас устроит цена.
— А чем ты готов заплатить? — вкрадчиво осведомилась тварь.
— Назови цену, — отчеканил некромант.
Демон посмотрел на него. На Еву.
Снова на Герберта.
— Ты выпустишь меня отсюда, — определился он. — До конца зимы. И позволишь болтать с вами один час в день. В остальное время вы не будете ни видеть, ни слышать меня.
Белые линии гексаграммы сменили цвет, сделавшись голубыми, — но некромант лишь сверлил Мэта молчаливым взглядом.
— Ну же. Что вы теряете? — улыбка демона сделалась обезоруживающей. — Ты сам сказал, без тела я бессилен.
— За исключением иллюзий, вполне способных заставить нас свихнуться.
— Хорошо, — тот патетично вскинул одну руку к потолку, — никто из вас не пострадает из-за меня. Отделаетесь разве что лёгким испугом. — Его лицо подсветили синие сполохи, при этих словах окрасившие круг: пробегающими пятнами насыщенной лазури среди блеклой васильковости. — Нет, обойтись совсем без иллюзий даже не проси. Иначе никакого веселья.
— И в чём твоя выгода?
— Жутко скучно сидеть там, где я сижу. Хочу скрасить своё существование человеческим обществом.
— Врёт, — уверенно вставила Ева. — Всё врёт.
— Он не может лгать, — не оглядываясь, возразил некромант. — Круг не позволяет. И наши слова автоматически складывают условия сделки.
— Зато он может талантливо недоговаривать. — Щурясь, Ева обвиняющим жестом устремила указательный палец на демона. — Что тебе нужно на самом деле? Отвечай. Правду. Немедленно!
— А ты забавная, златовласка, — прошелестел тот. — Не доверяем людям?
— Демонам. Говори.
— Я хочу развлечься, только и всего.
Ева, чьи подозрения этот ответ ни капельки не развеял, покачала головой. Понятие «развлечение» могло подразумевать под собой много всего. И совсем не обязательно безобидного — ибо, судя по подаренному ей букету, представления Мэтлесса о развлечениях явно были весьма специфические.
Герберт стоял, задумчиво созерцая невинное личико под мерцающими золотыми кудряшками; с пальцев опущенной руки некроманта на пол медленно капала кровь.
— Гарант нашей абсолютной безопасности, — сказал он наконец. — Формулировка «не пострадаем» меня не устраивает.