Между тем футбольный сезон заканчивался. Тренеры думали о том, как удержать хорошую форму команды до намеченной на 23 ноября встречи со сборной Кипра. Со мной забот не было — я готовился к игре, словно к матчу с бразильской командой эпохи Пеле. Летели туда в хорошем настроении, но едва не долетели: до места-то добрались, но... не приземлились.
Всякое бывало в полетах, однако такое со мной случилось в первый раз. Самолет — наше обычное транспортное средство, и даже дома воздушные перелеты— обычная составная часть наших будней, связанных с участием в чемпионате. Посадочная полоса в Лимасоле оказалась несколько короче стандартной. Самолет приближается к ней с моря. Пилоты в курсе дела, принимают это обстоятельство в расчет. Здесь совершают посадку машины регулярных авиалиний. Мы летели на лайнере «Ди-Си 9», принадлежавшем местной авиакомпании. Это машина скоростная. Во время посадки скорость ее чуть выше, чем у других самолетов. Приземлялись вечером, когда сгущались сумерки. Чувствуя, как лайнер идет на посадку, уменьшает обороты и тормозит закрылками, я вышел из дремотного состояния и ждал, когда самолет вздрогнет от контакта колес с твердой поверхностью,
Но вместо этого... Вновь взревели двигатели: не столько, вероятно, за счет мотора, сколько силой воли пилот постарался еще раз поднять лайнер, хотя скорость спуска, само собой, меньше скорости, развиваемой при старте. Первое, о чем я подумал,— забыли выпустить шасси. Но, еще толком не проснувшись, оценить опасность так реально, как другие, следившие за посадкой с самого начала, не мог. Даже видавшие виды пассажиры сидели с побледневшими лицами. Те, у кого нервы покрепче, самообладание сохранили, но покрылись испариной. А наш врач доктор Бучек, сидевший рядом со мной, сдавленным от испуга голосом воскликнул:
— Это еще один Суходол!..
(Недели две назад в Суходоле, близ Праги, перед самой посадкой рухнул югославский самолет с нашими туристами.— Прим, авт.)
На нашем самолете рискованный маневр пилоту удался: вновь летчик поднял машину, описал круг, сделал еще заход и мягко опустил гигантскую птицу на дорожку. На летном поле нас помимо остальных встречали Плускалы. Стояли бледные, перепуганные — в ожидании чего-то грандиозно неприятного (по пустякам Сватю из благодушного настроения вывести трудно). Потом мы узнали, что была допущена ошибка в расчетах дистанции и высоты, и пилот начал посадку на местную укороченную полосу не с начала, а пропустив примерно треть взлетно-посадочной. Но прежде чем сел, успел сообразить, что места для торможения не хватит (говоря «на футбольном языке» — просто «будет длинным» в отличие от не успевшего к мячу голкипера, который зовется у нас «коротким»). В футболе такая ситуация — стопроцентно голевая. К счастью, пилот справился с машиной (и с собой, естественно), и маневр ему удался. Я тоже (хоть и задним числом) испытал страх. Будь с нами Адамец, всегда с плохо скрываемым ужасом садившийся в самолет, как пить дать, пришлось бы приводить его в чувство. Назад он уж точно поплыл бы пароходом— с острова другого пути нет (если не считать доисторического — вплавь. Ну, это, конечно, шутка).