Чуть улеглись страсти, я отвел Сватю Плускала в сторону, чтобы узнать, что ждет нас в матче с национальной сборной Кипра. Сватя бросил на меня короткий взгляд, вероятно угадав мои опасения (не удивительно, учитывая его степень знакомства со мной). Лицо его расплылось в широкой улыбке:
— Уж если вы прошли через такое,— кивая на самолет,— то здесь большей опасности вам не грозит,— и громко рассмеялся. Быть может, по поводу моих страхов, но, как всегда, смех его подействовал на меня успокаивающе.
Однако помню твердо: по-настоящему успокоился лишь тогда, когда в первом тайме в ворота киприотов влетел второй гол (первого мне показалось мало). Когда же забили третий «сухой», подведший черту, мои волнения улеглись окончательно. Киприоты играли старательно, но вместе с тем корректно. Опровергли расхожий домысел, услышанный нами из уст гостиничного официанта и явно относившийся к области слухов — о том, что якобы до нас здесь побывали «какие-то англичане с секретной миссией». Они, дескать, подбросили кипрским футболистам приличный куш за то, что те зададут нам изрядную трепку. Я решительно отказался этому верить. Думаю, англичане на это не пошли бы. Они любят побеждать, но умеют и проигрывать с достоинством. В матче против команды Кипра мы были настолько сильнее, что разницу в классе игры нас и их не выравняли бы никакие даже баснословные суммы. Мы могли проиграть только по собственной воле.
...Долго не удавалось уснуть. Мысленно, лежа в постели, вновь переживал всю встречу от стартового свистка до финального. А как только погружался в сон, из подсознания всплывали острые ситуации у моих ворот, причем так ясно, что вскакивал от испуга. Но пробуждали меня не эпизоды из матча с командой Кипра, а обрывки воспоминаний о братиславской встрече со сборной Англии. Еще тогда я решил про себя, что прелесть победы над англичанами в полной мере почувствую лишь в том случае, если эта победа приведет и к нашей победе в групповом турнире. Сегодня такое свершилось: барьер отборочных соревнований взят!
Прикидка сил в матче с будущим соперником
Победив в группе, мы пробились в восьмерку лучших команд Европы. В четвертьфинале предстояло встретиться с победителем шестой группы— сборной Советского Союза. Советским футболистам на первых порах сопутствовал успех: в 1960 году они стали первыми обладателями Кубка Европы. Дважды —в 1964, а затем и в 1972 годах — доходили до финала и уступали «золото» лишь на последнем этапе борьбы. Наш баланс выглядел куда скромнее: на завершающем этапе первенства сборная ЧССР выступала только в первом сезоне, заняв тогда третье место. В основе успехов советской сборной и ее международного признания лежали достижения тогдашнего клубного чемпиона страны — киевского «Динамо». Именно этот клуб сумел в 1975 году выиграть трудный и престижный Турнир на Кубок обладателей кубков, а позднее в двух матчах одержать верх и над обладателем Кубка европейских чемпионов — западногерманской «Баварией», состав которой пестрил такими громкими именами, как Беккенбауэр, Мюллер, Хёнесс, Шварценбек... И в киевском клубе появилась знаменитость — быстрый, техничный, с хорошо поставленным ударом форвард Олег Блохин, определивший успех своей команды и в нелегком матче в Мюнхене. Главным образом, успешная игра в матчах за так называемый Суперкубок и сделала Блохина вторым (через 12 лет после Льва Ивановича Яшина) среди советских футболистов обладателем «Золотого мяча» — приза лучшему футболисту Европы. Наш баланс во встречах со сборной СССР был пассивным, ибо эта команда — традиционно неудобный соперник сборной Чехословакии. Особые трудности нам доставляла ее прочная жесткая оборона. Киевляне обогатили советский футбол рядом новых элементов в нападении, в использовании игроков по всей площади поля отнюдь не за счет прочности оборонительного вала. О труднопреодолимые стены советской обороны разбилось тогда даже нападение мюнхенской «Баварии» во главе с Гердом Мюллером, которому, как правило, удавалось взламывать самые неприступные оборонительные порядки.