По стечению обстоятельств, еще задолго до того, как стало известно, что в четвертьфинале европейского чемпионата мы встретимся с советской командой, между нами была достигнута договоренность о товарищеском матче, который должен был состояться также весной-76. Стало быть, предстояли по крайней мере три матча СССР — ЧССР один за другим: товарищеский, а затем два за выход в полуфинал европейского первенства. Мог состояться и четвертый матч. И носил бы он характер решающего — в случае общего ничейного итога двух четвертьфинальных.
Товарищеская встреча пришлась на самое начало сезона и проходила в Кошице. Я с нетерпением ждал встречи с Блохиным и его партнером на острие атаки Онищенко, игру которого также оценивал высоко.
Но в Кошице выступить не пришлось. Не потому, что за этим крылся какой-то тренерский ход. Просто открытие весеннего сезона оказалось сугубо «зимним», я простыл и в Кошице летел с температурой. Матч смотрел из постели в гостиничном номере: температура никак не снижалась. По телевизору следить за происходящим было удобнее, чем стоя в воротах, хотя, конечно, недоставало непосредственных впечатлений, получаемых голкипером на своем посту. В матче нас преследовало невезение: расплачивались случайными голами за собственные ошибки. Но главным было то, что сумели выравнять перевес в два мяча. Убедились, что и советскую защиту удается переигрывать и что можно поражать ворота, подступы к которым она обороняет.
Естественно, в первую очередь я наблюдал за игрой команды СССР. Мне показалось, что советские футболисты действовали не в полную силу, хотя Блохину и удались несколько знаменитых его проходов. В целом же наш соперник продемонстрировал главным образом великолепный контроль мяча по всей площади поля, а также излюбленную манеру затяжного розыгрыша мяча на своей половине и в центре поля, благодаря чему делается попытка сбить противника с ритма и самим диктовать темп матча. Было ясно, что нам следует что-то придумать как контрмеры. Первый четвертьфинальный матч, по жребию, проводился у нас. Отсюда и задача номер один: получить перед ответным матчем перевес, уже в первой встрече попытаться решить судьбу поединка в целом. Наши тренеры договорились, что мы не будем опекать Блохина персонально, хотя в большинстве случаев к таким игрокам, как он, Пеле, Мюллер и Круифф, прикрепляют специального сторожа (и бывает, не по одному). Наставники нацеливали нас на победу в матче, то есть на игру наступательного плана, а поэтому им не хотелось кого-либо «выключать», ограничивая его функции лишь слежением за форвардом соперника, какую бы опасность тот ни представлял. Соперник, рассуждали мы, наверняка рассчитывает на персональную опеку Блохина и именно исходя из этого приготовит определенные тактические ходы. Но они ни к чему не приведут.