Всё время, что провёл на сходке, возвращался мыслями к Бэмби, надеясь, что она не наделает глупостей. Дом, где я её оставил, находился в глубине леса, и выбраться к людям самостоятельно, не зная местности, невозможно.
Я даже не сразу заметил, что получил пулю в бок, прошедшую насквозь, не имея понятия, задеты ли жизненно важные органы или нет. Надо было возвращаться к Бэмби, когда заварушка прекратилась, но Серый не пустил, настаивая на том, чтобы врач меня подлатал. Поторапливая лекаря, пока тот штопал ранение, я неотрывно смотрел на часы, чувствуя, страх, подгоняемый интуицией. Когда врач закончил и рекомендовал на ближайшие дни постельный режим, я бросился к своей машине и гнал её к домику на такой скорости, которую позволяли лошадиные силы, спрятанные под капотом.
Ещё на подъезде понял, что что-то неладно. Свет в окнах не горел. Лелеял надежду, что девчонка просто спит, но, ворвавшись в дом, не обнаружил её следов. На дворе стояла уже почти ночь, вокруг тьма кромешная, только звёзды видны на небосклоне. Чувствую лишь, как сердце ухает в груди от страха, бьётся бешено, заставляя меня действовать.
Нашёл фонарь, проверил подъезд к дому. По следам шин очевидно, что никого здесь кроме моей машины не было, значит, сама, глупая, ушла, не поверила мне, испугалась. Я понятия не имел, куда она могла пойти, в какую сторону направиться, где её искать, и пошёл туда, куда вели ноги.
Кричал её имя, так что вскоре горло стала раздирать боль, пока не смог лишь хрипеть. Лютый холод, которого я не чувствовал, потому что от страха за девчонку испытывал жар, полосовал обнажённые участки кожи. А там, под курткой, по спине пот течёт ручьём.
Что я буду делать, если не найду её? Если с ней случилось что-то непоправимое? Прогонял эти мысли от себя, но они возвращались обратно вновь и вновь, чем дальше я уходил от дома, тем сильнее меня захватывало отчаяние.
Решил отдышаться, потому что последний час шёл по снегу без остановки. Приник лбом к шершавому дереву, ощущая, как собственное дыхание по сорванному горлу с паром покидает лёгкие.
Шелест где-то рядом. Может быть, зверёк какой-то…
– Бэмби? – произношу сипло, едва слышно, и откликом раздаётся собственное имя.
Девчонка зарылась в снег, чтобы спрятаться от мороза, не остановись я здесь, в жизни бы её не отыскал. Белая как полотно, замёрзшая, но в сознании. В полуобморочном, но, чёрт побери, сознании!
Бью по щекам, чтобы привести в чувство, она смотрит на меня, не сразу соображая, кто перед ней, а когда доходит, бросается на шею, едва не душа.