Я не знаю, что там Джейк удумал по поводу того, что не умеет сдерживать свои обещания, но одно он выполняет. Появилась возможность провести со мной в постели весь день – и он делает именно это. Конечно, просыпаемся мы ближе к полудню. Пока я отмокаю в душе, Джейк отправляется на поиски какой-то еды. Добытым мамонтом оказываются остатки вчерашних закусок и бутылка шампанского… Ладно, две бутылки. До самого вечера мы валяемся в кровати, разговариваем, старательно обходя причину вчерашней истерики, а потом Джейк принимается целовать мои стёртые ночью коленки, и мы снова занимаемся крышесносным сексом, – словом, целый день мы ведём себя, как нормальная пара, а не как люди, старающиеся выжить в каком-то непонятном месте, мать же его ети.
Периодически кто-то из друзей стучится к нам в комнату, чтобы позвать выпить, или поесть, или пойти поиграть в снежки, или что угодно ещё, и ребятам это не надоедает, даже когда на «Элизиум» спускается ночь. В конце концов мне приходится спуститься в столовую и под всеобщие красноречивые смешки объявить, что мы ложимся спать, и что всем, кто хочет нам что-то сказать, лучше подождать до утра.
А утром, когда меня будит стук в дверь, и я вспоминаю, что сегодня мы планируем покинуть это место, я просыпаюсь с мыслью, что ещё слишком рано. Мне остаётся только надеяться, что ничего дерьмового не произошло, пока я тут расслаблялась в объятиях своего мужчины.
Потому что последние сутки – лучшие за всё время пребывания на Ла-Уэрте. И я не могу отделаться от ощущения, что это не то затишье перед бурей, не то подарок судьбы перед тем, как она нанесёт по нам очередной удар.
– Марикета, – Эстелла, а за дверью стоит именно она, выглядит совсем не похожей на себя: заламывает руки, прерывисто дышит, явно прилагает усилия для того, чтобы подавить дрожь в голосе. Я чувствую, как от дурного предчувствия сосёт под ложечкой. – Прости, я… Я… Я, кажется, нашла, в какой комнате останавливалась мама. Прости, – снова повторяет она, и это почти бесит. – Я вдруг поняла, что боюсь. Ничего, что я пришла?
– Ничего, – мягко произношу я, – ты хочешь, чтобы я пошла с тобой?
Эстелла коротко кивает.
– Я прошу слишком многого, да? – и хотя это должно было быть вопросом, звучит всё же, словно утверждение. Она тянет меня за руку по коридору, оглядываясь на меня, чтобы, наверное, получить подтверждение своих слов.
– Нет, – улыбаюсь я, – я ценю то, что ты настолько мне доверяешь.
Эстелла вновь оборачивается и ещё раз кивает. Она ведёт меня на четвёртый этаж гостиницы, доходит до искомой двери и замирает статуей.