После недолгих уговоров кучер направил экипаж в сторону Чиппендейла, а я уселась на сиденье, закутавшись до ушей и обдумывая, что делать дальше. В Саммюзиль-форд я не собиралась. Надо посетить пансион святой Линды и получить письменное подтверждение, что я там училась. Чтобы никто не смел называть меня лгуньей – ни проклятый колдун, ни мерзкая леди Фи. Про себя я не могла решить – кто из них противнее.
В Чиппендейле жила Марион Сеймур – моя приятельница из Саммюзиль-форда, которая пару месяцев назад вышла замуж и переехала поближе к столице, потому что ее муж служил в городской страже. Мы переписывались с Марион каждую неделю, и я была уверена, что подруга будет рада увидеть меня даже ночью. И даже в бальном платье, сбежавшую с королевского маскарада.
До Чиппендейла мы добрались за полночь. Я расплатилась с кучером монеткой из графской подачки, решив, что глупо не воспользоваться деньгами, если он есть, оставила в карете плащ и вышла возле собора. Кучер предлагал довезти меня до нужного дома, но я отказалась, заверив, что переночую в гостинице при церкви, но когда карета скрылась из глаз, отправилась искать Главную улицу и дом номер семь.
Заспанная служанка открыла двери и вытаращилась, будто я была привидением. Но вот проснулась Марион, и мне были предложены горячий чай, хлеб с маслом, холодная жареная курица и – наконец-то! – простое платье вместо моего роскошного наряда.
Муж моей подруги оказался восхитительно невозмутимым, узнав, что я решила заглянуть в гости в такой поздний час, он поздоровался, спросил, приятна ли была поездка, и отправился спать. Зато мы с Марион засиделись до утра.
- Ты сбежала с королевского маскарада? – изумленно качала головой Марион. – Ночью и одна?! Боже, Эмили, ты никогда не была такой безрассудной!
- Я так соскучилась по дому, - сказала я с печальным покаянием. – А королевский двор – очень унылое место.
- Унылое?! – прыснула подруга. – Хотела бы я так поскучать! Да еще в таком платье! Когда я тебя увидела, подумала, что к нам приехала какая-то заграничная принцесса.
- Но это была всего лишь я. И я очень рада тебя видеть. Расскажи, как ты живешь? Ведь письму многое не доверишь.
Королевский двор был забыт, и Марион начала долгий рассказ о своих семейных делах, показавшихся мне сейчас милыми, но такими мелкими – заготовка варенья на зиму, вышивка монограмм на салфетках. И много, очень много было о молодом муже – хорошем, таком заботливом… и скучном.
То есть это мне он показался скучным, и я начала тайком позевывать в кулак, но прерывать Марион, заливавшуюся соловьем, не стала.