Вцепившись в спинку, я выдвинула стул. Проверял?
— Поискать у собрата не пробовали? Мне там все равно было совершенно нечем заняться, — язык я все-таки прикусила. В прямом смысле. До боли.
Да только поздно уже.
И как слова, раздраженные, возмущенные то ли обвинением, то ли нелепым допросом, вырвались на волю?
— Котенок умеет шипеть? Огрызается, зубы показывает? — довольный голос прозвучал за моей спиной. — Какое приятное открытие. И что ты предполагала делать у Дрэйка в спальне, помимо очевидного? Он же ездил к своей…
Я глубоко вздохнула и развернулась лицом к Нордану. Он оказался близко. Ближе, чем я предполагала. В глазах ожидание, интерес искрящимся на солнце снегом.
— Любовнице, — закончила я фразу. — Я знаю.
— Похоже, лисица сдала тебе всю подноготную бедняги Дрэйка. — Мужчина положил одну руку на верх спинки стула, отрезая мне пути к возможному бегству. Другой поправил аккуратно палантин на моем плече, провел пальцем по шее до точки пульса. — А он наверняка еще пребывает в счастливом неведении, что на него организовали охоту.
Мне не страшно. Не понимаю, почему, но сейчас, стоя между стулом и Норданом, ощущая его прикосновение к шее, я не боялась. Лишь тревожно немного. Или все дело в том, что в любой момент может прийти Дрэйк?
Нордан резко шагнул в сторону. В следующее мгновение в столовую вошел Дрэйк. Уже переоделся в обычный строгий костюм, вдруг представший передо мной броней. Начищенными до блеска старинными доспехами, скрывающими надежно настоящего человека.
Настоящий был ранним утром, одетый незатейливо, взлохмаченный, капельку растерянный. Не думаю, что многим позволено видеть его таким. Что он часто разрешает себе представать в образе простом, уютном даже.
Заметив нас, Дрэйк остановился, бросил на меня взгляд обеспокоенный, а на Нордана подозрительный.
— Сая, все в порядке?
— Да, все хорошо, благодарю. — Я села и, к огромному моему удивлению, Нордан пододвинул мне стул.
Наклонился ко мне, заслонив от Дрэйка.
— Моя леди желает еще что-нибудь? — осведомился вкрадчиво. В неожиданно потемневших глазах смешинки, холодные, колкие.
— Нет, благодарю.
— Видишь. — Нордан выпрямился, обернулся к Дрэйку. — Все отлично, лучше некуда. У нас мир и полное взаимопонимание.
— Вижу, — едва ли Дрэйк поверил в разыгранный Норданом маленький спектакль, однако говорить что-либо не стал. Ничего не сказал и о том, где я сидела, хотя не сомневаюсь, отметил.
Мужчины заняли свои места, отгородились кто книгой, кто газетой.
Завтрак прошел в молчании, тягостном, вязнущем на зубах прогорклой кашей. Я покинула столовую первой, спросив разрешения у Дрэйка. Получила в ответ кивок хозяйским дозволением и ушла в свою комнату.