Но садовник не позволит. Садовник оградит от всего мира…
Мир все больше благоухал, и я уже не представляла иной жизни, кроме этого бесконечного сада, где мне самое место. Единственное, что омрачало пребывание в моем прекрасном саду, это странные белые хлопья, которые время от времени падают с неба. Как кусочки ваты, они опускаются на мои лепестки и обжигают холодом. В этом холоде словно слышится голос, ровный и бесстрастный, как сама пустота. От этого голоса почему-то хочется бежать как можно дальше, но я, сама не понимая почему, тянусь к холодным хлопьям, будто за ними сокрыто нечто для меня очень важное…
– Очнитесь госпожа, – словно сквозь толстую стену донеслись до меня слова. – Очнитесь, умоляем.
Я совершенно не могла понять, кто, кроме садовника, посмел приблизиться ко мне, да к тому же бесцеремонно прикасаться к хрупким лепесткам.
– Очнитесь, – повторил голос, в этот раз чуть громче. – У нас так мало времени.
Медленно, будто колесо гигантской водяной мельницы, меня разворачивало в обратную сторону, хотя само слово «обратно» плохо подходит к определению пространства, в котором нахожусь. Розовое марево ароматов колыхнулось, словно недовольно, что потревожили его размеренную и неспешную жизнь.
– Пожалуйста, госпожа, другого шанса не будет…
Умоляющий голос теперь совсем близко, он завис над ухом и назойливо повторяет о необходимости очнуться. Но откуда у меня ухо? Я ведь цветок. У цветов нет ушей. Однако голос говорит именно в него, значит ухо у меня все-таки есть. Выходит, я цветок с ушами. Или вовсе не цветок.
Но кто тогда?
Ощущение, что меня кто-то мягко, но уверенно трясет за плечи, возникло внезапно, как порой случается пробуждение. Ты просто выныриваешь из сна и не сразу понимаешь, что проснулся. Все еще чувствуя на себе остатки розовой поволоки, я каким-то чудом открыла то, что должно быть веками.
Сперва мир выглядел как разноцветная муть, которая постепенно обретала черты невзрачного слуги. Он склонился надо мной и тревожно вглядывается в лицо.
– Слава богам, – прошептал он, – вы очнулись. Она очнулась.
Слуга посмотрел куда-то в сторону, и в поле зрения появился второй слуга, такой же невзрачный. Только сейчас я заметила, что они похожи, как две капли воды. Захотелось спросить, что происходит, но когда попыталась это сделать, из глотки вырвался едва различимый хрип.
– Тише-тише, – поспешил успокоить меня первый невзрачный. – Не шумите пожалуйста. Сейчас, сейчас, дай ей попить.
Второй спешно подставил к моим губам стакан и аккуратно влил в рот такую горькую жидкость, что я закашлялась.