– С чего бы мне тебе верить? Меня уже обманывали! – упрямился Водяной.
Майя сняла мешочек с травами с пояса и подошла к Водяному. Уставший и обессилевший, он не пытался сбежать в озеро.
Майя присела на корточки.
– Только попробуй навредить мне, я с тобой такое сделаю!
– Какое? – спросила она, достав подорожник и прикладывая его к раненой пятке Водяного.
– Ну…такое! Всякое… – он зажмурился, когда пятку защипало.
Майя приложила ладонь к подорожнику. Из ее пальцев на него перескочили золотые искры. Они проскочили под листок и впились в ранки. Кожа под напором магии тут же затянулась. Водяной широко раскрыл глаза и с изумлением посмотрел на Майю.
– Разве может трава так облегчить боль? – спросил он.
– Ты что, забыл, где живешь? – нахмурилась Майя. – Это же Залесье! Здесь и не такое возможно.
Ее негодование позабавило Водяного, и он улыбнулся. Его зубы сейчас выглядели как человеческие, но слегка искривленные, отчего улыбка вышла больше похожей на ухмылку.
– Так кто ты такая?
– Об этом ты узнаешь, когда выполнишь условия, – ответила Майя.
– Какие еще условия?
– Ты согласился рассказать мне, кто ты.
– Я такого не говорил, – фыркнул Водяной.
Майя сузила глаза.
– И это ты отказывался мне верить. Лгун!
Водяной показал Майе кулак.
– Еще чего! Я не лгун. Водяной я! Чего еще рассказать?
– А как ты очутился в этом озере? – спросила Майя, садясь рядом.
– Не знаю. Я тогда маленький был, – Водяной нахмурился и почесал острый подбородок, приложив указательный палец к ямке в нем. – Говорят, от меня отказались.
– Почему?
– Может, из-за этого? – он поднял руку и широко расставил пальцы.
Майя увидела бледно-бирюзовые перепонки.
– Не могут родители только из-за этого отказаться, – фыркнула она. – Наверное, ты просто сам в омут упал и не помнишь.
– Разве такое забудешь? Я бы точно не забыл.
– Это Тихий Омут, – сказала Майя шепотом. Подул ветер, и Водяной поежился. – А в Тихом Омуте чего только не случается…
* * *
Каждый день Берендей думал лишь о том, как вернуть себе человеческий облик. Но теперь у него появилась новая проблема: неугомонная девчонка, решившая, что может распоряжаться им, как хочет.
– Знаешь, медведь, от тебя дурно пахнет, – сказала Русалка, вытянув ноги.
Ее пятки лежали на спине Берендея, а сам он стоял на четвереньках: передние медвежьи лапы и человеческие ноги, согнутые в коленях.
– Так отпусти меня в лес и нюхай пустой замок, – огрызнулся царевич.
– Одной тут жить скучно, – сказала Русалка, вздохнув. – Огромный кусок камня, за который вы, люди, боретесь. И чем вам обычный лес не угодил?
– Кто ты такая и откуда пришла? – спросил Берендей.