– Пока Кощей не умрет, твое сердце не успокоится. Я много думал об этом, и сделал свой выбор. Не спрашивай, легко ли мне далось это решение. Нет, не легко. Я сделал выбор, нарушающий волю моей матери. Она велела мне присматривать за Кощеем, а вместо этого я сведу его в могилу во второй раз.
Яга молчала, ожидая услышать продолжение монолога, но Вурдалак больше ничего не сказал.
– Какой смысл тебе убивать Кощея сейчас? Я ведь уже с тобой, – заметила она.
– В мыслях ты все еще с ним. И будешь с ним, пока он не исчезнет с лица земли. Это – мое проклятие, и я сам должен с ним разобраться.
– Ты понимаешь, что звучишь, как безумец? Ты говоришь мне, что убьешь того, кто мне не безразличен, и надеешься, что у меня к тебе появятся чувства? Разве в этом есть логика?
– Во всем есть логика, моя царица. Мужчины всегда так поступали и поступают. Забирают женщин силой, если те не хотят их любить.
– Большей глупости я от тебя не слышала, – Яга закатила глаза. – Впрочем, мешать не буду, мне все эти распри опостылели. А теперь – делай со мной, что хочешь, раз ты так долго желал сделать меня своей.
Вурдалак покачал головой, подошел к ней и погладил по макушке, едва касаясь ее головы ладонью.
– Однажды ты меня полюбишь. Но только не так.
2
Ночь они провели в одной постели. Вурдалак не тронул ее и пальцем, а она лежала к нему спиной, притворяясь, что спит. Дождь барабанил по крыше замка, гремел гром и сверкали молнии. Яга вдруг заскучала по своей избушке, по ее баюкающему скрипу, по своей ступе. Она совсем не походила на свою сестру, Кикимору. Стоило той напомнить про дом и родителей, как она в легкую могла расплакаться. Яга же хранила сентиментальность где-то глубоко в сердце.
Проснулась Ягиня от того, что дождь прекратился. Она повернулась, взглянула в окно – было светло, но солнце скрывалось за тучами.
«Неужели время пролетело так быстро?» – подумала она, потянулась, зевнула, и спихнула Вурдалака с его части кровати.
Яга сделала это не нарочно, и не пожалела о своих действиях.
«Так ему, будет знать, как со мной связываться», – ехидно подумала она.
Оперевшись рукой на кровать, Вурдалак поднял голову. Он сонно посмотрел на нее. Яга не могла оторвать от него взгляда. Кожа царевича стала нормального цвета, треугольные черные когти сменились аккуратными белыми ногтями; темно-серые глаза на молодом лице притягивали, а черные сальные волосы сменились золотыми слегка вьющимися локонами.
«Как Кощей, только мужественнее», – подумала Ягиня.
– И чего ты пинаешься c утра пораньше? – спросил он. Голос его стал мягче. Тянулся, словно мед.