– Может и спохватились. Но где нас искать? Казахстан большой. Просто огромный. Никто не видел, куда мы отправились. Никто не знает, что Жандар поехал по этому автобану, – я ухмыльнулся, указав на слабую колею, продавленную в пустыне всего несколькими машинами. – Возможно, что про этот короткий путь знали только Жандар и его отец. И никто больше. Кто нас здесь будет искать?
– Наверное, ты прав.
– Ну, так расскажешь свою киношную историю?
– Чего рассказывать?
– Для начала, как ты здесь оказалась и почему. А дальше разговор найдёт проторенное русло.
– Как и почему, как и почему… Хорошо… Нет, давай-ка сначала ты мне расскажешь свою историю.
– «Свою»? Пожалуйста! Я снимался в фильме «Мёртвая петля». Меня там заметили и оценили. Именно поэтому пригласили на этот проект.
Виола немного грустно и устало улыбнулась:
– Врёшь.
– Почему «вру»? Ты не видела фильм с моим участием?
– Видела, видела.
На душе стало приятно от того, что меня, как актёра, знают малознакомые мне люди. Значит, я хорошо сыграл. Слава только вскользь коснулась моего честолюбия своей изнеженной десницей. А мне хотелось признания. Очень хотелось, как, наверное, и большинству людей.
– Тогда чего?
– Тебя на этот проект пригласили вовсе не поэтому.
– Шутишь? С чего ты взяла? Кто тебе сказал?
– Никто не сказал. Просто знаю и всё.
– Погоди, погоди, что за бред ты несёшь? Из-за чего тогда, по-твоему, меня сюда позвали?
Она задумалась, затем вздохнула и произнесла:
– Нет, сейчас не скажу.
– А когда?
– Потом. Посмотрим на твоё поведение, – Виола загадочно улыбнулась.
В этот момент она мне показалась не такой уж неприятной особой, как воспринималась с самого начала знакомства. Она продолжила:
– Но я не про второй фильм говорила. Как тебя в первый раз в кино пригласили?
– «В первый раз»? Да, как, обычно. Я шёл по Дворцовому мосту… Нет, не так. Я шёл по набережной Мойки, а навстречу мне двигалась Марина Юрьевна. Как только она меня увидела, так сразу поняла, что я талант от бога, – в лёгком трёпе быстро забывались все невзгоды, я даже не заметил, что стал болтать так, как раньше болтал: легко и беззаботно. – Сударь, вскрикнула она, ради бога, умоляю, снимитесь в нашем фильме.
– Так и вскрикнула: «Сударь, умоляю!»?
– Да, так. Хотя нет, ты права. Она воскликнула: «Солнце моё, освети своими талантами отечественный кинематограф. Без тебя он загнивает в завале бездарностей!» Пришлось согласиться.
– Опять врёшь.
– Почему ты мне не веришь? На премьере в театре «Россия» зрители тоже задавали мне этот вопрос. Я так и рассказал. Именно так. Сухарецкая стояла рядом и не взяла под сомнение ни одно моё слово.