– Я знаю, что ты врёшь. Точно знаю. Всё было не так.
Оба-на! Даже интересно. Кто ей и чего мог натрепаться? Неужели Марина? Нет, это на неё не похоже:
– Понятия не имею, кто и чего тебе наговорил. Не люблю сплетни. Но всё было именно так, как я рассказываю. Может, без всяких этих восклицаний и эпитетов – но, по сути, так.
– Врунишка. Лемешев, ты патологический врун.
Её слова мне напомнили подобную оценку, звучащую из дорогих мне уст. Кто этой Виолетте и что там про меня наплёл? Я хмыкнул:
– Давай, рассказывай, свой вариант моего вхождения в мир кино. Может, я чего-то не знаю. Неужели обо мне жёлтая пресса писала?
– Нет, не пресса. Об этом мне рассказывал человек, которому я склонна верить. А ты врёшь.
– Ну давай, колись уже. Кто этот человек? Какой-нибудь статист из «Мёртвой петли»?
– Нет, не статист. Я не назову его имя, как ни проси. А история твоего попадания проста, как мир. Тебя пристроила на съёмочную площадку твоя любовница. Лемешев, ты не только патологический врунишка, но ещё и профессиональный альфонс.
Она это сказала насмешливо, пренебрежительно. Надо было обидеться. Но я не обиделся. Смысл? Ничего не изменишь, а разговор прервётся. Надо идти, идти и идти. Идти, пока ноги несут. В этом наше спасение. А ругань забирает силы, которые не беспредельны. Поэтому я просто поправил её:
– В чём-то ты права. Но на счёт альфонса ты ощибаешься. Я сам зарабатывал на жизнь. И зарабатывал очень хорошо. Многое себе мог позволить.
– И как ты зарабатывал? Вкалывал на заводе? Или развозил пиццу?
Ах, ты так! Ну ладно:
– Я, между прочим, был владельцем самой дорогой частной клиники в Питере. Запись в неё была расписана на многие месяцы вперёд.
– Опять врёшь? Что это за клиника такая? Клиника лечения патологической лжи?
– Да, её уже нет. Но сайт до сих пор существует. Потом загуглишь: «Клиника Борменталя».
– Может, Бармалея?
– Если бы она называлась «Клиника Бармалея», я так бы и сказал. Но на сайте «Клиники Борменталя» ты увидишь, что я прав. Там моя физиономия маячит с подписью «Генеральный директор клиники Лемешев Фёдор Константинович».
– Если она была и процветала, зачем же ты её бросил?
– Я не бросал. Это меня бросили. Бросили под танк.
– Кто бросил? Рейдеры?
– Можно и так их назвать. Но я бы назвал их мстители-разрушители. Всемогущие мстители.
– Странная история. Если, конечно, ты не врёшь опять.
– Не вру. На память об этом у меня остались переломанные рёбра и отбитые почки. Ладно, проехали. Не хочу вспоминать. Ты там что-то про меня говорила. А, да! Так из-за чего меня взяли на этот проект?