Но, конечно, большинство навахо этого бы не сделали. Значит, конокрад был белым. Белый с насморком и простудой.
Чи тихонько двинулся влево, подальше от поля зрения тех, кто мог смотреть в дыру. Затем он молча двинулся к стене и вдоль нее. Он стоял у дыры, прижавшись спиной к обшивке. Пистолет поднят. Прослушивание.
Что-то сдвинулось. Что-то принюхалось. Снова переходило. Чи дышал так легко, как только мог. И ждал. Он слышал звуки и долгое молчание. Солнце уже было за горизонтом, и свет сместился далеко вниз по диапазону цветов до темно-красного. За гребнем на западе он мог видеть Венеру, яркую на фоне темного неба. Скоро наступит ночь.
Раздался звук шагов по земле, скрежета ткани, и из дыры показалась фигура. Сначала чулок, черный. Затем плечи темно-синего полупальто, затем ботинок и штанина - фигура, присевшая, чтобы пробиться через низкое отверстие.
«Подожди», - сказал Чи. «Не двигайся».
Пораженный крик. Фигура прыгнула в дыру, споткнулась. Чи схватил.
Он почти сразу понял, что поймал ребенка. Рука, которую он держал сквозь ткань пальто, была маленькой и тонкой. Борьба была кратковременной, паника быстро прошла. Чи увидел девушку. Навахо. Но когда она заговорила, это было по-английски.
«Освободи меня», - сказала она запыхавшимся испуганным голосом. "Я должна идти сейчас."
Чи обнаружил, что его трясет. Девушка справилась с этой поразительной встречей лучше, чем он. «Сначала нужно кое-что узнать, - сказал Чи. «Я полицейский».
«Я должна идти», - сказала она. Она осторожно ослабила его хватку и расслабилась, ожидая.
«Твоя лошадь», - сказал Чи. «Вы забрали ее прошлой ночью из Двух Серых Холмов».
«Позаимствовала», - сказала девушка. «Я должеа идти и привести ее обратно».
"Что ты здесь делаешь?" - спросил Чи. "В хогане?"
«Это мой хоган», - сказала она. "Я живу здесь."
«Это хоган Хостина Эши Бегея», - сказал Чи. «Или был. Теперь это чинди-хоган. Разве вы этого не заметили?»
Это был глупый вопрос. В конце концов, он только что поймал ее выходящей из ямы с трупом. Она не удосужилась ответить. Она вообще ничего не сказала, просто стояла, сгорбившись и неподвижно.
«Идти туда было глупо, - сказал Чи. "Что вы делали?"
«Он был моим дедушкой», - сказала девушка. Впервые она перешла на язык навахо, употребив существительное, означающее отец моей матери. «Я просто сидела там. Вспомнила кое-что». Ей потребовалось время, чтобы сказать это, потому что теперь по ее щекам текли слезы. «Мой дед не оставил после себя чинди. Он был святым человеком. В нем не было ничего плохого, что могло бы сделать чинди».